И тут меня осенило – дрожащими пальцами я начала переворачивать страницы книги. Все они оказались пусты… Так, значит, моя мечта осуществилась – я получила знания, ранее хранимые волшебным фолиантом. Я стала чародейкой!
Хотя нет, все же книга опустела не полностью. Разворот, содержащий изображения звезды и меча, разделенные красной молнией-зигзагом, не изменился. Интересно, что все-таки обозначают эти символы? Я осторожно потянула страницы на себя, и о чудо! – они разошлись, выпуская из своих недр еще один листочек, полупрозрачный и тоненький, содержащий несколько едва различимых строчек. Я поднесла его к глазам, собираясь прочитать написанное, как вдруг меня отвлек просительный голос Ребекки.
– Йона, – умоляюще шепнула она, – извини, что отрываю тебя от дел, но, пожалуйста, помоги этому симпатичному дурню, Беониру, а то он никак не очухается…
Я засунула найденный листок за манжету камзола и лукаво улыбнулась:
– Так он все-таки тебе не безразличен?
Ребекка покраснела, как вареный рак, и гневно зарычала:
– Йона, зачем ты задаешь такие глупые вопросы, если заранее знаешь ответ? В нашем языке есть замечательное слово из трех букв. И обозначает оно «нет», хотя произносится совсем по-другому!..
Я понимающе усмехнулась, осознав, что с получением знаний из книги стала намного проницательнее, умнее и взрослее. Уж если Ребекка и хочет кого-то обмануть своей показной антипатией к ниуэ, то только саму себя!
– Так мне помочь Беониру? – спросила я.
– Да! – насупилась лайил. – Но не говори ему, что я тебя об этом просила!
Вместо ответа я просто подошла к юноше и прочитала короткое заклинание, приводя страдальца в сознание.
Ниуэ глубоко вздохнул, пошевелился, его веки затрепетали, а затем он открыл глаза и застонал:
– Тьма меня забери, как же мне плохо! Ничего не помню, но голова гудит, как колокол, и все тело ломит.
Тут Беонир нашел взглядом Ребекку, и его хмурое лицо немного прояснилось.
– Киска, как же я рад видеть тебя в здравии! – игриво протянул мой совсем еще недавно умирающий пациент, похоже при виде очаровательной лайил уже позабывший все свои злоключения. – Ох, моя голова… Скажите, у нас есть что-нибудь выпить?
– Вода! – издевательски хмыкнула коварная воительница.
– А покрепче? – капризно проканючил Беонир.
– Лед! – резко рявкнула лайил. – И хорош тут разлеживаться, поднимайся уже, нечего из себя неженку корчить!
– Зайка моя, рыбка моя, птичка моя, – начал льстиво увещевать юноша, – не ругайся!
– Ага, жди! – огрызнулась воительница, демонстрируя завидную моральную непоколебимость. – Так я тебе прямо сейчас уши развесила, глаза выпучила и принялась доверчиво клювом щелкать. Не дождешься! Вставай!
– Ладно, ладно, встаю, только не ругайся, радость моя! – Ниуэ судорожно зашарил руками вокруг себя, пытаясь опереться на приютившее его тряпье. – А это еще что такое? – Он вытащил из-под себя нечто тонкое и белое…
– Ик! – нервно выдала Ребекка, отступая назад и прикрывая ладонью свое позеленевшее от отвращения лицо. – Да это же кость. Человеческая…
– Мама-а-а! – дурниной взвыл Беонир, мгновенно вскакивая со злополучного тряпья. – Я лежал на покойнике?!
– Не паникуй, это всего лишь чей-то полностью оголившийся скелет, – пояснила я, отбирая у него берцовую человеческую кость. – А его плоть давно уже сгнила.
– Точно? – дрожащим голосом осведомился юноша. – Страсть как покойников не люблю!
– Ну правильно, ты же не некрофил! – мрачно пошутила я, стремясь подбодрить изрядно струхнувшего юношу.
Но, к сожалению, Беонир не оценил моего черного юмора, продолжая трястись, словно нервная барышня.
– Кто же это может быть? – поинтересовалась справившаяся со своим желудком Ребекка. – Ужасная смерть – сгинуть в подземелье, в одиночку, без погребения.
Осененная внезапной догадкой, я аккуратно поворошила полуистлевшие тряпки, стараясь не потревожить покой их мертвого хозяина. Выцветшая от времени одежда внезапно развернулась, превратившись в остатки некогда роскошного синего плаща, украшенного вышивкой в виде золотых звезд. Из него выпала прядь длинных волос и маленький женский башмачок на высоком каблуке…
– Кажется, я поняла, кто это, – печально сказала я. В груди у меня болезненно заныло от нехорошего предчувствия. – Здесь покоится пропавшая чародейка Сильвана. И полагаю, она умерла после того, как исхитрилась частично прочитать древний эльфийский фолиант. Так же, как и я – некоторое время назад…
– Йона, не утрируй, ведь ты жива! – с деланой небрежностью воскликнул Беонир. – Зачем переживать попусту, если ничего не произошло!
Ребекка лишь испуганно хлопала ресницами, не зная, как и чем меня утешить.
– Ох, боюсь, предостережение этой книги все равно меня настигнет, – спокойно произнесла я, укладывая кость обратно. – Настигнет рано или поздно…
И тут среди тряпок что-то блеснуло, таинственно и призывно. Я наклонилась ниже и, запустив в тряпки мизинец правой руки, вытянула из них шелковый шнурок с нанизанными на него четырьмя крупными, молочно-белыми жемчужинами…
Потрясенно вскрикнула Ребекка.
Изумленно ахнул Беонир.
– Разрешите представить, – торжественно возвестила я, надевая себе на шею странное ожерелье, принадлежавшее до меня первой главе гильдии Чародеев – магичке Сильване, а до нее… – Похоже, я нашла утерянные слезы Эврелики!
В Библиотеке воцарилась гробовая тишина.
Глава 10
– Мои поздравления, молодая сьеррина чародейка! – вывел меня из задумчивой сосредоточенности бархатный, даже немножко льстивый голос Беонира. – Ты нашла то, что безуспешно искали несколько поколений человеческих магов.
– Ага, убойная находка! – озадаченно подхватила лайил. – Даже и не знаю, поздравлять тебя теперь или соболезнования выражать…
Видимо, Ребекка не хуже меня понимала, что существуют вопросы, на которые нет ответов. Но есть ответы, вызывающие массу вопросов…
– Спасибо вам! – Меня захлестнула нежность к обоим спутникам. Может, они и не являются моими настоящими друзьями, но все-таки… – Спасибо, мои хорошие. Без вас у меня ничего не получилось бы.
Я любовно погладила четыре крупные жемчужины, удобно угнездившиеся у меня на шее и уже успевшие нагреться от соприкосновения с кожей.
Беонир и Ребекка заметно смутились и потупили глаза. Впрочем, лайил очень быстро обрела прежний невозмутимый вид и слегка приобняла меня за талию, указывая на торчащий из-под моей манжеты листок бумаги, о котором я уже успела позабыть:
– А это что такое? Еще одна древняя тайна?
Я запоздало охнула, попеняв на свою непростительную забывчивость, выхватила листок, развернула и поднесла к глазам, ибо буквы оказались совсем крохотными. Да к тому же они были начертаны бледно- голубыми, сильно выцветшими чернилами. Запись гласила:
