предлагается.
Я медленно пошла вдоль ряда золотоволосых одинаковых красавиц и обнаружила единственное отличие. К спинке кресла каждой девушки была прикреплена табличка, на которой начертали одно короткое слово. «Любовь» – значилось над головой первой девушки. Я ненадолго задумалась. Образ белокурого незнакомца с портрета в Лабиринте судьбы мелькнул на самом краю сознания и пропал. Любовь, уж точно, являлась не той высшей ценностью, которую я жаждала обрести. Я шагнула дальше. «Власть» – гласила вторая табличка. Я усмехнулась и пошла дальше. Вот еще, нужны мне такие проблемы на мою дурную голову. «Богатство» – звали третью девушку. Около нее я тоже не задержалась. «Слава» – обещала четвертая. Я фыркнула и шагнула дальше. «Мудрость» – сулила пятая табличка. Вот тут-то я призадумалась. Подозреваю, многие из моих друзей отдали бы все сокровища мира, лишь бы только вступить на этот путь. Это был путь мага, пилигрима, врачевателя. Но подходил ли он воину? Я тряхнула рыжей гривой и упрямо шагнула дальше. «Честь» – вот что оказалось написано на последней, шестой табличке. Мои губы сами собой расплылись в счастливой улыбке.
– Я выбираю путь чести! – решительно объявила я, указывая на заветное слово.
Девы загалдели наперебой:
– Хорошо ли ты подумала, неразумная? Есть много других, более приятных дорог!
– Уже много сотен лет никто не выбирал этой ипостаси богини. Она сулит лишь страдания и неисчислимые беды для своего носителя!
– Одумайся, даже величайшие герои-воины не решились вступить на этот путь!
Но я продолжала упрямо настаивать на своем выборе:
– Как вы не понимаете, пророчицы богини! Ни один из предыдущих пяти путей не может существовать, если в мире не останется людей, посвятивших себя служению чести! Лишь этот путь ведет к гармонии тела и духа, лишь этот путь чист от низменных суетных забот!
Первая из дев повелительно взмахнула широким рукавом, и прочие жрицы замолчали:
– Возможно, ты и права! Мы уважаем тебя за принятое решение. Наверно, только истинный Повелитель может шагнуть на дорогу, полную неожиданности и ответственности за жизнь других людей. Наверно, поэтому вода в Источнике жизни показалась тебе такой сладкой, а плоды Древа познания, что цветет раз в тысячу лет, созрели именно перед твоим приходом! Твой выбор достоин награды, получи же ее!
Удивленная, встревоженная, я не успела и слова сказать, как открытое небо над храмовым двориком заволокло черными тучами. Солнечный свет, еще совсем недавно такой животворящий, сгустился, приобретая оттенок запекшейся крови. Девушки вскочили со своих мест, окружили одну из сестер, а потом вдруг неожиданно подтолкнули ее ко мне. Отвергнутая носила титул «Власть». Но она выглядела уже не той голубоглазой золотоволосой красавицей. Теперь она имела облик зрелой женщины, ослепительно красивой, чернокудрой, облаченной в роскошную парчовую одежду. Голову незнакомки венчала изящная золотая корона, усыпанная крупными алмазами. Вспышка молнии расколола небо, набрякшее грозовыми тучами. Прочие пять пророчиц исчезли, оставив меня наедине с отвергнутой. Тугие струи дождя упали с разверзшихся небес, вмиг вымочив меня до нитки, но странным образом обходя женщину в короне. Роскошная дама презрительно осмотрела мою жалкую фигуру, облепленную промокшей одеждой и растрепанными волосами, и победно расхохоталась:
– Дура! Неужели ты веришь, что никчемная честь способна спасти твою жизнь?
– Ринецея! – запоздало поняла я. – Так это ты! Ты скрываешься под одним из обликов богини Аолы! Правильно, какую еще из сторон богини ты смогла бы присвоить!
– Глупцы! Под моим правлением мир станет лучше, совершеннее, – кричала демоница, заглушая раскаты грома. – Я населю этот мир демонами, истинными детьми Тьмы!
– Никогда! – Я замахнулась клинком, полыхающим ярким белым светом. – Я не позволю тебе истребить людей!
Огромный огненный шар вылетел из рук Ринецеи. Я подставила Нурилон, и шар, натолкнувшийся на сияние волшебного меча, разлетелся на тысячу мелких искр. Демоница заскрежетала зубами. Ее длинные черные волосы зашевелились, превратившись в клубок змей. Прекрасное лицо пошло трещинами, сочащимися черной кровью. Посиневшие губы приподнялись, обнажая выступившие клыки. Лицо ее истинной сущности оказалось в тысячу раз ужаснее и противнее лика самой Смерти.
– Я сдеру с тебя облик Аолы! – пообещала я, приближаясь к демонице.
Ринецея взвыла. Ее руки, некогда тонкие и белые, а сейчас похожие на узловатые, сгнившие корни деревьев, взметнулись к разбушевавшемуся небу.
– Холод ночи, бездна Тьмы, призываю тебя! – нараспев выкрикивала демоница. – Затуши свет ее души, выпей жар ее тела, забери силу ее разума!
Порыв ледяного ветра, пронизывающий до мозга костей, закружился возле моих рук. Пальцы скрючились и онемели. Не дыхание, а лишь облачко пара вырывалось с помертвевших губ. Рукоять Нурилона налилась холодом и начала выскальзывать из непослушных ладоней. Я бросила меч на покрытую инеем траву и хотела выхватить дагу «Рануэль Алатора». Но пальцы, толку от которых сейчас было не больше, чем от скользких деревянных палочек, не смогли сомкнуться на волшебном оружии. «Боги, я не хочу такого позорного конца!» – вертелась в застывающем мозгу единственная мысль. Ринецея злорадствовала и ликовала. Довольная улыбка появилась на безобразном лице, демоница подошла ближе и протянула страшные когти, желая схватить меня. «Не сдавайся, – шептал рассудок. – Бейся, даже через не могу! Отступление заклеймит тебя бесчестием!» Раздирая замерзшую кожу, я подняла обледенелую руку. Струйки еще не остывшей крови заструились по запястью, немного согревая его. Воспользовавшись последней доступной мне каплей тепла, я резко разогнула локоть, вкладывая в бросок остаток сил. Метательная звездочка, которую я всегда ношу за обшлагом рукава, маленьким светлячком, обагренным живой горячей кровью, сорвалась с моей руки и, распоров парчу, глубоко впилась в грудь Ринецеи. Раненая демоница издала вопль боли, расколовший каменные стены храмового дворика. Тонкий ручеек полупрозрачной субстанции начал вытекать из ее раны – и таять в воздухе. Сразу заметно потеплело, небо немного посветлело, исчезла незримая сила, сковывавшая мои органы. Лже-богиня попыталась вырвать звездочку, но лишь расширила рану, усилив изливающийся ручеек.
– Марвин! – изо всех сил позвала я. – Где ты? Я сдержала обещание! Она ранена и теряет энергию!
– Я здесь! – донесся до меня голос друга.
Над стеной храма, купаясь в облачке светлой энергии, парил Марвин, молодой и ослепительно прекрасный.
Ослабевшая демоница зашевелила губами:
– Брат! Принц демонов! Приди же и спаси меня!
– Слышу тебя, сестра! – прозвучал властный мужской голос. – Я помогу тебе!
Два огромных черных крыла спустились с небес, укрывая и защищая Ринецею. Подхватив Нурилон, я бросилась наперерез неожиданной помощи, но невидимый маг легко махнул крылом, сбивая меня с ног и отбрасывая далеко в сторону. На фоне скученных облаков мелькнули необычные золотистые очи, и яркие губы, приоткрытые в хищном оскале. Обвитая крыльями брата, Ринецея начала таять, растворяясь в воздухе:
– Мы еще встретимся, девчонка! – клятвенно пообещали мне ее пылающие ненавистью глаза.
Я растерянно поднялась с земли.
Черные крылья исчезли, унеся демоницу.
– Да, он очень сильный маг! – В голосе Марвина явственно слышались нотки зависти.
– Кто – он? – не поняла я.
– Ее проклятый брат, старший из троих. Принц демонов!
– С ума сойти можно, – ворчала я, рассматривая синяки и ссадины, щедро покрывавшие мое многострадальное тело. – Принц демонов, принц Ужас… И все – бойцы, все – маги. Куда уж мне, бесталанной, с ними тягаться!
– Но, несмотря на это, Ужаса ты все-таки убила! – поддразнил некромант.
– Да, – буркнула я. – Кстати, уверена, что ты просто нагло надул всех, придумав легенду про три крови!
Марвин довольно рассмеялся:
