Вскоре я позабыла о былом, отбросив прочь грустные мысли, ибо оказалось, что помимо парящего в небе королевского дворца на побережье достаточно и других завлекательных диковинок. Например, выяснилось, что одежду эльфы делают из водорослей, особым образом высушивая ламинарию и используя ее волокна как нити, из которых местные мастерицы ткут удивительно красивую мягкую ткань. Наша отважная воительница остановилась как вкопанная возле оружейной лавки, любуясь на великолепные клинки, кинжалы изящной формы и метательные лезвия в виде морской звезды. С большим трудом мне удалось уговорить ее оторваться от вожделенных железяк и сдвинуться с места.
Беонира сильно заинтересовала судебная система эльфов, их тюрьмы и методы наказания преступников, однако его вопрос заставил принцессу хохотать до упаду. Отсмеявшись, девушка объяснила, что судопроизводство давно стало совершенно ненужным в эльфийском городе понятием, а единственным хулиганом, которого король Адсхорн мечтает посадить под замок, является она сама.
Побывали мы также и на пристани, где привязанные к причалу лодки соперничали между собой пестрой росписью бортов и искусной резьбой на веслах. Лорейна с гордостью продемонстрировала нам своего «Альбатроса» – это маленькое суденышко сразу же привлекло наше внимание, поскольку выделяясь среди прочих изящно вырезанной фигуркой птицы на носу и серебристыми бортами.
Покинув причал, мы решили не возвращаться в город, а побрели вдоль берега по мягкому золотистому песку, любуясь оранжевым Солом, далеко на горизонте плавно опускающимся в безбрежную гладь моря. Я ощущала неведомое ранее блаженство. На душе стало так спокойно, как никогда доселе. Волны по-собачьи преданно лизали пятки, словно уговаривая окунуться в теплую, как парное молоко, воду и смыть с тела грязь, страхи и боль последних дней.
Наконец принцесса привела нас в маленькую бухточку, надежно укрытую за невысоким холмом. Песок здесь перемежался россыпями разноцветных ракушек, а покатые белые камни создавали естественный волнорез, защищающий залив от шторма.
– Ну вот, это мое укромное замечтательное место…
– Э-э? – озадаченно промямлил Беонир.
– Замечательное место для мечтаний, – томно промурлыкала принцесса.
– То есть о нем никто не знает? – удивилась Ребекка, снова насмешив Лорейну.
– Да нет, знают все, но никто и не собирается посягать на мое уединение. Давайте, долой эти тряпки – и в воду!
– Я, пожалуй, еще чуток пройдусь вдоль берега, если ваше высочество не против! – смущенно заотнекивался Беонир.
– Лорейна! – Девушка с шутливой строгостью зыркнула на юношу. – Еще раз забудешь мое имя, и я скормлю тебя королевским чайкам…
– Я с тобой, – неожиданно заявила Ребекка, и на лице ниуэ проступило некое подобие улыбки. – Что-то меня сегодня совсем не тянет плескаться…
Сладкая парочка влюбленных врагов давно скрылась за изгибом дюны, а я все еще не решалась скинуть рубашку. У меня возникло странное, не поддающееся рациональному объяснению чувство, что, обнажив свои крылья, я причиню эльфийке сильную душевную боль. Но и просто стоять спиной к принцессе было невежливо, а посему я вздохнула, медленно стащила рубашку через голову и бросила ее на песок, отправляя к уже снятым камзолу и штанам. Позади меня раздался громкий полустон-полувсхлип. Я резко обернулась…
Лорейна сидела все там же, на обточенном морем камне. Крупные прозрачные слезы струились по ее лицу и, не встречая на пути никакой преграды, тяжело падали на песок.
– Услышали… – Только сейчас я поняла, что эльфийская принцесса счастливо улыбается. – Они нас услышали…
– Кто?.. – оторопела я, ожидающая чего угодно, но только не такой загадочной реакции.
– Я хотела бы озолотить тебя, Йохана, но даже все королевские сокровища не кажутся мне наградой, достойной нашей Наследницы. Само твое существование – это уже чудо и дар… Ох, да что же я мелю! – Лорейна вскочила, порывисто прижала меня к своей груди и крепко расцеловала. – Спасибо тебе, Йона.
– Но за что, милая Лорейна?
– За то, что ты спасла меня от смерти, устроила мое личное счастье, вернула нам море и оживила веру в мечту. Раскрой их… Я хочу еще раз полюбоваться твоими крыльями.
Я выполнила ее просьбу, а потом медленно направилась к воде, которая дружелюбно приняла меня в свои ласковые объятия. Вскоре, не помня себя от счастья, я радостно плескалась в удивительно теплых и прозрачных волнах Великого моря. Безмятежно текли минуты, а мне все не хотелось возвращаться на берег… Но, увы, с громким, пусть и всего лишь притворно суровым голосом Ребекки не осмеливался спорить никто, и поэтому мне пришлось подчиниться.
– Давай-ка выбирайся на берег, медуза! А то как начнешь чихать – и все твои испытания в ужасе разбегутся!
Я очень медленно, нехотя вышла из воды и завернулась в поданное мне пушистое полотенце. Беонир сидел на камушке и усиленно делал вид, будто занят исключительно видами моря, темнеющего неба и зажигающихся на нем звезд. Ребекка покровительственно приобняла меня за плечи, и мы уселись рядом с неизвестно откуда появившимся Ульвином. Песенник переглянулся с принцессой и повернулся ко мне.
– Я хочу пояснить, – мягко произнес он. – Ты вернула нам море, но вместе с твоим появлением в наших сердцах ожила и надежда на то, что остальные два клана тоже живы и что однажды мы вновь с ними соединимся, превратившись в один могучий и мудрый народ. Как это было раньше. Ты крылата, но при этом ты способна дышать под водой. И я верю в то, что в один прекрасный момент твоя третья кровь тоже даст о себе знать…
– Кровь Повелителей мантикор? – обомлела я.
Ульвин и Лорейна энергично закивали в унисон, заверяя меня в обоснованности подобного вывода.
Я скептично фыркнула. Мантикоры? Да я же их только в Книге Преданий видела, ну и, пожалуй, еще на фреске в Немеркнущем Куполе…
– Завтра утром мы уйдем, – напомнила я. – Жаль покидать ваш чудный берег, но я должна следовать за своими испытаниями.
– Мы понимаем, – печально вздохнула принцесса. – Йона, умоляю тебя, бойся своих снов…
– Снов? – не поняла я. – Но почему? – И в моей памяти тут же всплыло то пророческое сновидение, которое предварило посещение грота Изломанных Течений. – Неужели они способны мне навредить?
– Я не полностью уверена в своих ощущениях, – неопределенно отозвалась эльфийка, нервозно комкая подол юбки, – но привыкла не доверять своим собственным снам. Они несут мне образы утерянного прошлого. Я вижу Блентайр, хотя никогда его не посещала, крылатых воинов в серебристых кольчугах и огромных, величественных мантикор. А сегодня ночью, – она смотрела на меня почти испуганно, – я увидела тебя, сильную и уверенную в себе, восседающую на спине белоснежной мантикоры. И ты называла ее Мифрил!
– Ого! – с наигранной беззаботностью хмыкнула я, пытаясь скрыть овладевшее мной изумление.
Помнится, бард на площади Блентайра тоже говорил о какой-то могучей тени у меня за спиной… Нет, почему-то не верю я в то, что это простое совпадение. Я изобразила безразличие:
– В такое трудно поверить! Скорее всего, тебе приснилась вовсе не я, а наша прародительница Эврелика. Если хочешь разобраться в себе, то сложи о ней песню или сказку…
– Мы уже сложили новую песню! – вмешался в наш разговор Ульвин. – Специально для тебя. Песню о скорбной доле эльфийского народа!
Он достал из замшевого чехла мелодику, более тяжелую, чем у принцессы, выточенную из черного дерева, и они с Лорейной запели гармоничным дуэтом:
