А почему завтра? Полынь горела во мне, как неугасимая лампада. Как маленький ядерный реактор. Что сделаю я для людей, сильнее грома крикнул Данко. Прямо сегодня! Чтобы уже завтра с утра обрадовать заказчика трудовыми успехами!
Я быстрыми шагами направился обратно в контору. Должно быть, чересчур быстрыми, потому что дважды чуть не расшиб себе лоб: один раз зацепился плечом за косяк подъездной двери, другой раз споткнулся о порог. Спокойно, сказал я себе. Спокойно. Не надо никуда торопиться. Вся ночь впереди.
Набор отмычек и тонкие резиновые хирургические перчатки всегда лежат у меня в рабочем столе, за неприметной фальшь-стенкой нижнего ящика. Пришлось, правда, слегка повозиться с тайничком: обычно легко отодвигаемую фанерку почему-то перекосило. Но прищемив палец, я в конце концов отодрал ее с корнем. Пришлось также помучиться с перчатками ? к моему недоумению, сначала одна оказалась не на ту руку, а вслед за ней и другая. Прошло некоторое время, прежде чем я сообразил, что надо просто поменять их местами. Это здорово меня насмешило. Я долго не мог успокоиться, хихикал над самим собой, пока не началась икота. Так, икая и хихикая, я вышел на дело.
Идти надо было недалеко, всего-то до Стеклянного дома. До пятого подъезда, в котором компактно разместились апартаменты семейки Шаховых-Навруцких. На этот раз меня интересовала только одна конкретная квартира ? покойницы Нинель. Консьержка спала ? да и что еще делать нормальным людям, когда светящиеся часы на моей руке показывали четверть четвертого утра. Но на всякий случай я не стал вызывать лифт, а поднялся на четвертый этаж пешком.
Вот и нужная дверь. Наблюдательность бывшего опера не подвела. В прошлый раз я был очень увлечен поддержанием хозяйки в относительно вертикальном положении. Но на автомате отметил, что замок всего один ? примитивный английский, да и держится на соплях. Главная проблема ? попасть отмычкой в ускользающую, как намыленная, скважину. А там уж я быстро справился, с удовлетворением отметив, что мастерство не только не пропьешь, но и не прокуришь. Оказавшись за порогом, я включил прихваченный фонарик и не мешкая направился прямо к намеченной цели ? серванту. Протянул руку к центральному ящику, но тут же отдернул ее как ошпаренный. Потому что ящик был слегка выдвинут вперед.
Или, наоборот, недозадвинут, суть не в этом. Суть в том, что я твердо был уверен: позавчера, лениво осматриваясь на местности, покуда поддатая Нинель делала свое сакраментальное «пи-пи», я этот ящик выдвинул, порылся в нем, ничего интересного не обнаружил, после чего задвинул обратно. До конца. Я твердо был в этом уверен не потому, что помнил, вовсе нет. А потому, что просто не мог сделать иначе. Потому что Северина можно выгнать из ментовки. Но выгнать ментовку из Северина невозможно. Я всегда, осматриваясь в незнакомом месте, кладу взятые предметы ровно на то же место. Прикрываю открытые двери и дверцы. И задвигаю выдвинутые ящики. Поэтому не вызывало сомнений, что на протяжении последних двух суток еще кто-то, кроме меня, интересовался содержимым серванта.
Ну и кто же? Воины-освободители, вернее, эвакуаторы Бульбочки и Мерина, царствие ему небесное? Но те, наоборот, прибирались после учиненного нами в квартире мамаева побоища. Мнишин с Хариным, мимоходом заглянувшие сюда после прыжка Нинель с балкона перед тем, как устроить засаду на меня в моей же квартире? Ну, эти двое как-никак представители власти, им-то чего церемониться! Уж если б решили провести здесь обыск или хотя бы осмотр, так ни одного предмета на своем месте точно не лежало бы. Значит, кто-то еще?
Так, дайте подумать, кто. Будем рассуждать логически. Сейчас сообразим. Сейчас.
Но думалось почему-то не очень. В смысле, думать-то думалось. Даже, по внешним признакам, соображалось. Прикидывалось одно к другому и обратно. Но как-то странно. С одной стороны, голова у меня была ясна, как никогда. Все вокруг виделось четко и контрастно, будто сквозь свежевымытое стекло. И соображения тоже были четкими и ясными, словно смотришь на окрестности с высокого пригорка в погожий день. А пейзаж не складывался. Я провел несколько томительных минут над полуоткрытым сервантом, изо всех сил работая мозгами, как веслами против течения. Пока до меня не дошло: местность перед моим внутренним взором пуста и безжизненна. Мыслительный процесс идет, но не приводит к результатам. Процесс есть, мыслей нет. Стою на одном месте, мозги молотят лопастями вхолостую.
Самое поразительное, что меня это совершенно не удивило. Я принял это совершенно спокойно, как должное. Ну нет и нет. Додумаем в другой раз. После абсента. Пока же следовало доделать дело, за которым я сюда явился. Задуманное, слава богу, еще вчера. До абсента.
Я решительно выдвинул ящик и быстро переворошил скудный архив Нинель. Все эти счета за газ и электричество, платежки за коммунальные услуги и телефон, почтовые извещения, аптечные рецепты, просроченные проездные, старая погашенная сберкнижка... Стоп!
Сберкнижки не было.
Я перебрал всю эту гору бумажного хлама еще раз, помедленнее. Искомое не обнаружилось. Тогда я уже довольно нервно выдернул ящик из пазов, перенес его на кухню и там вывалил содержимое на обеденный стол. А обратно переложил каждый листок по отдельности. Запримеченной мною в прошлый раз сберкнижки, старенькой голубенькой сберкнижки, пробитой, как положено, при замене на новую в четырех местах дыроколом, теперь в ящике не было.
Не знаю, сколько времени я тупо просидел над всем этим, подперев щеку рукой. Так тебе и надо, любитель абсента. Не пей на работе. Или не работай, когда пьешь.
Интересно, что кое-какие мысли зашевелились, когда, казалось бы, надежды на это уже не оставалось. Побрели бледными тенями на самом краю пейзажа, осторожно щупая ногами дорогу и цепляясь друг за друга как слепые.
Зачем мне была нужна эта сберкнижка?
Затем, что давеча я обнаружил в своей вентиляции припрятанный Нинель ключ. И этот ключ, судя по его виду и выбитому на нем номеру, был от сейфа в банковском депозитарии.
В каком банке Нинель арендовала сейф?
Я не знал. Но предположил, что обычно человеку кажется надежнее сделать это в привычном для себя месте: скажем, в том банковском отделении, где у него есть или был когда-то счет. Я вспомнил про сберкнижку, виденную у нее в серванте. В сберкнижке должен был быть указан адрес банка. Но сберкнижка пропала.
Один неверный шаг ? и слепцы сбились с дороги на обочину, под ногами захлюпало зыбкое болотце.
Вопрос: если идея посмотреть сберкнижку пришла мне на основании имеющегося в наличие ключа, то кому и на каком основании она пришла еще?
Ответ: черт его знает!
Я отнес ящик обратно, задвинул его в сервант. Собрал оставшиеся мозги в кучку. Они были безжизненны, как выжатый накануне лимон, но я из последних сил попытался выдавить из них еще хоть каплю чего-нибудь здравого. Как и ожидалось, накапало всего ничего.
В принципе, банки при аренде сейфа должны заключать с клиентом договор. Ну, его-то найти я не рассчитывал: вряд ли в известных теперь нам обстоятельствах Нинель хранила дома столь ценный документ. Кроме договора, в депозитарии могут давать еще какой-нибудь документ. Квитанцию об оплате, например, или хоть визитку с расписанием работы.
Я еще раз без особой надежды оглядел квартиру Нинель. Ну, хорошо. Где лучше всего прятать лист? В лесу, среди других листьев.
Листы среди листов. Я принялся одну за другой снимать с полки книги и пролистывать их. Начал с любовных романчиков. Потрепанные девицы с обложек нагло хохотали мне прямо в лицо. Потом перетряхнул вкусившую прелестей жизни, всю в пятнах «Кулинарию». А закончил астрологическим сборником.
Ни-че-го.
Делать в квартире больше было нечего. Я уж собрался на выход, когда вспомнил про «Человеческие извращения и отклонения». Куда это я их тогда второпях затырил? Ага, под диванную подушку. А ведь в свете последних событий книжонка приобретает все больший интерес. Надо глянуть, она еще там?
Сунул руку в диван и сразу нащупал ее, родимую. Пересидела в укромном уголке все войны, обыски и бегство мирного населения. Хотел уже положить ее в карман, но для порядка тоже пролистал и встряхнул хорошенько, перевернув вверх ногами над журнальным столиком. Вот тут-то мне и выпала наконец счастливая карта ? порхнула прямо на колени. Имела она вид маленького листочка с логотипом некоего
