Положение он оценил как не слишком шоколадное.
Один из парней, с длинными черными волосами, был довольно сильно избит – из носа на снег капало красное, куртка порвана, и вид в общем помятый. Двое других, разгоряченные сражением и сопротивлением длинноволосого – а еще только заруливая в переулок, Гена видел, как тот сопротивлялся, – жаждали крови. Гена мешал им получить свою порцию удовольствия, так сказать, сполна.
– Короче, кончай канитель, – приказал Гена, добравшись до троицы. – У меня шеф в машине скучает, а у него дела! Р-разошлись! – вдруг гаркнул он так, что тот самый голубь чуть не свалился с карниза на пятом этаже, куда уже было пристроился разгуливать с важным видом.
Но те двое, недополучившие удовольствия от жизни, видимо, поняли все неправильно. Генин грозный приказ они и как приказ-то не восприняли, а восприняли как попытку помешать им получать удовольствие!
Окровавленный длинноволосый остался стоять, привалившись к вымороженной стене. Он тяжело дышал и пробовал нагнуться за рюкзаком, валявшимся у него под ногами, но у него не получалось, он то и дело хватал себя за ребра и морщился. А те двое, переглянувшись, двинули на Гену Березина.
Олег Петрович внутри своего черного монстра длинно вздохнул и выпростал из кармана мобильный телефон.
Все дальнейшее было ему хорошо знакомо, как будто одно и то же кино он смотрел в десятый раз.
– Те че здесь надо? – начал один из дурашек, всерьез наступая на Гену Березина. – Те прогонные давно не выписывали? Я тя щас в бампер закатаю по самые яйца!
– Ух ты! – весело удивился Гена, услыхав про яйца. – Он еще разговаривает!
– Виктор Иваныч, здравствуй, – сказал Олег в телефон и поморщился – на заднем плане в трубке слышался какой-то непривычно громкий шум, отвлекал. – Я почти приехал. Да. Через десять минут буду.
В трубке слегка помолчали, а потом сказали, что ждут, и Олег понял, что партнер недоволен. Сам партнер был человеком обязательным и немного напоминал благообразного купчину из пьес Островского.
Несмотря на «купчину», Виктор Иванович Назаров был исключительно деловит и влиятелен, и Олег не любил его подводить. А сейчас выходило, что подводит – и барышня повстречалась, и Василий Дмитриевич навязался, и вот теперь… Гена себе развлечение устроил.
Олег Петрович высунулся в окно – в лицо сразу дохнуло морозным уличным воздухом – и сказал негромко в ту сторону, где топтался его водитель, взятый в тиски хулиганствующим элементом:
– Гена, нам нужно ехать.
– Цвай секунд, Олег Петрович!
– Вали его, Вован, – взвизгнул один из элементов и прыгнул на Гену. – Я тебе ща фотку попорчу! И «мерсюка» твоего разнесу!
– Гена, – повторил Олег Петрович недовольно.
– Айн секунд, Олег Петрович!
Одним движением он сгреб обоих молодцев в кучу, сшиб их лбами, словно тесто помесил как следует, – молодцы обвисли, и лица у них обессмыслились. Гена пооглядывался по сторонам, не зная, куда бы ему их пристроить. Тащить мимо машины не хотелось, и бросить тоже не бросишь, ни пройти, ни проехать будет нельзя, не давить же их, в самом деле!..
Гена Березин ничего лучше не придумал, как пошвырять обоих в облупленную дверь подъезда. Должно быть, только этот подъезд и остался во всем переулке открытым, все остальные давно раскупили под офисы, закрыли бронированными дверями, оснастили кодовыми замками. А этот, последний, с покосившейся коричневой дверью, хлопающей от морозного ветра, оказался самым подходящим местом.
Свободной рукой Гена наотмашь распахнул хлипкую дверцу и головой вперед, одного за другим, швырнул их в полумрак, приговаривая при этом:
– А еще про яйца рассуждают!.. А того не знают, что машина у нас не «мерин» называется, а «Мейбах»!..
Договорив всю эту бессмыслицу, Гена отряхнул ладони, сказал тому, длинноволосому и окровавленному у стены, чтобы шел домой, и вернулся в машину.
– Куда тебя понесло? – помолчав, спросил Олег Петрович, когда «Мейбах» тронулся. – Зачем?..
– Да нехорошо, когда двое на одного, Олег Петрович!
– А тебе-то что?
– А я не человек, что ли?
Олег вздохнул.
– Я тоже человек, – пробормотал он себе под нос, – и, кажется, никого не волнует, что этот человек опаздывает.
В зеркале заднего вида Гена поймал его взгляд:
– Это наезд, Олег Петрович?
Впрочем, Олег сам прекрасно понимал, что винить Гену в опоздании смешно. К Василию Дмитриевичу, которого «бес попутал», он поехал исключительно по собственной воле, да и барышню провожать до ее элитной многоэтажки Гена его тоже не заставлял! Так что нечего на Гену пенять, коли у самого рыло в пуху!..
– А все-таки нехорошо, когда двое на одного, Олег Петрович. Всегда помочь охота, а потом разберемся! У нас в полку сержант был, так он говорил: какою мерою мерите, такой отмерено будет и вам.
