велел Гене ехать домой.
Нужно переодеться, а то Виктория в обморок упадет.
В квартире было пусто и чисто – домработница давно ушла, переделав все дела, и Олег, на ходу через голову стягивая свитер, пошел в сторону спальни и гардеробной. Гена топтался на пороге. Он всегда провожал Олега Петровича до квартиры.
– Мало ли что, – говорил Гена, – лучше перебдеть, чем недоспать! Кабы мне ваши денежки да ваши возможности, у меня бы в каждом углу по охраннику сидело!
Олег Петрович моментально воображал себе, как в каждом углу его квартиры сидит по охраннику в камуфляжной форме, в масках и с автоматами, и говорил Гене, что ему и без охранников вполне уютно.
Стянув свитер на полпути к спальне, он по ходу нажал кнопку автоответчика, который доложил ему приятным женским голосом, что у него есть одно сообщение.
Звонила дочь.
– Пап, это я, привет, – сказал в трубке быстрый веселый голос. – Как твои дела? Надеюсь, что хорошо! Как твоя работа? Надеюсь, что прекрасно! Как твоя жизнь? Надеюсь, что безоблачна!..
Олег, слушая из спальни ее болтовню, усмехнулся. Он швырнул свитер на кровать и распахнул дверь в гардеробную, где сам собой тут же зажегся яркий, но приятный свет. Целый ряд пиджаков простирался в глубину, двумя рядами в ширину и в высоту. Отдельно висели брюки и еще галстуки на специальных деревянных распялках.
– Пап, ну ты много не работай, больше отдыхай, копайся в своем старье, ты ведь это любишь!
– Хорошо, – пробормотал Олег себе под нос.
– Мы с Марком собираемся к его родителям на Рождество. – Олег перестал перебирать пиджаки и выглянул из гардеробной, но дочери не увидел. Даже телефона отсюда не было видно, только Гена прошел вдалеке. – Ты пока особенно не пугайся, но у нас, кажется, все серьезно!
– С ума сошла, – громко сказал Олег в сторону автоответчика.
– А? Вы мне, Олег Петрович?
– Пап, мне деньги нужны. Девоншир – не ближний свет, и мама сказала, что в Англии все дорого. Дашь? Ну, чтобы на все хватило, значит, билеты, гостиница, и на баловство! Помнишь, ты мне так говорил, когда я была маленькая? Ты говорил, что обязательно должно быть что-нибудь на баловство, потому что без этого скучно жить! И бизнес-класс мне не нужен, Марк принципиально не летает бизнес-классом. Он считает, что это буржуазная роскошь для подагрических старичков.
– Для каких старичков? – сам у себя спросил Олег Петрович, по несчастью, в отличие от неизвестного ему Марка предпочитавший именно бизнес-класс.
– Хотя, наверное, на гостиницу тоже можно ничего не давать, мы же будем жить у его родителей, но я пока не знаю, в гостинице как-то свободней, да, пап? И пригласи меня в ресторан! Я хотела сегодня напроситься, но тебя в офисе не было, а на мобильный я не стала звонить! Я тебя люблю, мой драгоценный подагрический старичок.
– Тьфу ты! – сказал Олег, взял трубку с аппарата, стоявшего в спальне, потыкал в кнопки и прижал ее плечом. Пока трубка гудела, он стянул с ближайшей вешалки первые попавшиеся штаны и стал натягивать их, прыгая на одной ноге.
– Люсь, – начал он, когда трубку взяли, – она что, летит с этим своим иностранным щенком к его родителям?!
– А что тебя удивляет? – спросила бывшая жена раздраженно. – Нашей дочери двадцать лет! Она совершенно взрослый человек!
– Да ладно! – сказал Олег Петрович тоже немного раздраженно. – Как на работу ходить, так она еще маленькая. А как к жениху лететь, так она взрослый человек! Вы чего, затеялись замуж выходить?!
– Олег, ничего мы не затеваем! Но я считаю неправильным ей мешать. У нее своя жизнь, первое серьезное чувство, и мальчик довольно приятный.
– Ты его видела?
– Ну конечно, видела!
– А зачем эти смотрины?! Да еще на его территории?! Тогда давай сначала
– Олег, что ты завелся?
– Да я не завелся!
– Ну, если ты считаешь, что это неправильно, поговори с ней! Но она все равно тебя не послушает, и вы поссоритесь.
– Спасибо за совет.
– Пожалуйста.
И они замолчали.
Олег натянул брюки и уставился на себя в зеркало. Надо надеть что-нибудь еще.
Бывшая жена вздохнула в трубке.
– Что ты хочешь от меня услышать, Олег? Эдик, между прочим, тоже не в восторге.
– Молодец, – похвалил бывший муж нынешнего мужа бывшей жены. – Я не возражаю против ее…
