Он достал из кармана пластмассовый пузырек, где уже болтался один окурок, торопливо открыл – он, конечно, никак не хотел открываться! – уронил, крышка покатилась. Прислушиваясь так, что больно стало в затылке, он полез под стол, стул откатился в сторону, стукнулся в перегородку. Белоключевскому показалось, что обрушилась стена, такой был шум!
Быстрее. Быстрее, черт тебя побери совсем!
Он нашарил пластмассовый кружок, который закатился довольно далеко, и начал, пятясь, выбираться, и шее стало жарко в вороте черного свитера.
Что он будет делать, если его здесь застукают?! Кому и что он станет объяснять?!
Все чувства обострились так, что их острые пики лезли наружу, кололи глаза и горло.
Еще несколько дней назад он знал совершенно точно – у него нет больше никаких чувств. Нечему обостряться.
Тяжело дыша, Белоключевский выбрался из-под стола, неловкими пальцами сунул окурок в пластмассовый пузырек, придвинул стул и оглядел столешницу – не осталось ли там каких-нибудь следов его присутствия.
Ничего не было, по крайней мере на первый взгляд.
Пот тонкой струйкой потек между лопаток.
Он два раза чуть не погиб, и в третий раз не дастся. Хватит. Ему есть зачем жить.
Телефон на столе зазвонил так неожиданно и так громко, что Белоключевский сильно вздрогнул, и рука, уже потянувшаяся к двери, промахнулась мимо ручки.
Нужно уходить. Прямо сейчас.
Телефон звонил.
За дверью был холл, безопасный, по крайней мере в данную минуту, полный приоткрытых дверей и Москвы, которая мирно текла за окнами в реках и водоворотах метели. Нужно немедленно выйти, сесть в кресло и закурить. Он же пошел курить, черт возьми!
Телефон звонил.
Как загипнотизированный, Белоключевский отошел от двери, приблизился к столу и посмотрел. В длинном и узком пластмассовом окошечке мигал номер – все офисные телефоны устроены одинаково!
Самым страшным оказалось то, что он знал этот номер.
Так же хорошо, как и свой собственный.
И в этот миг ему стало наплевать. На все. Даже на собственную жизнь или смерть.
Он должен выяснить все до конца. Он никогда не сдавался без боя. Еще не хватает!
И он поднял трубку и сказал хрипло:
– Да.
– Он уехал, – произнес ему в ухо быстрый, чуть задыхающийся голос. – Я только что там была, и его нет. Но это ничего не означает, он вечером вернется, это точно. Ему просто некуда больше деваться.
– Да.
– Значит, сегодня? – то ли спросил, то ли приказал голос. – Дальше тянуть нельзя.
– Сегодня, – согласился Белоключевский и положил трубку.
Беда, подумал он тупо. И неизвестно, будет ли когда-нибудь победа.
Где-то в отдалении хлопнула дверь, произошло какое-то движение, и голос Лизиной секретарши что-то такое проговорил, довольно веселое.
Они его ищут. Они сейчас его найдут.
Не может быть, чтобы в кабинете начальника службы безопасности звонки никак не фиксировались. Наверняка у этого телефона есть память, куда попадают все номера, с которых звонили в последнее время.
– … да я на минуту, – во весь голос сказал в отдалении Громов, – у меня сигареты кончились.
– Может, принести вам, Максим?
Это Мила спросила.
Белоключевский нажимал кнопки. Меню. Звонки. Непринятые звонки. Автоответчик.
– Нет, я сам, Милочка. Я их так упрятал, что тебе не найти.
– Зачем же вы их упрятали? – Голос кокетливый, даже слегка игривый. Всем тутошним барышням нравится начальник службы безопасности!
Последний вызов – есть!
Белоключевский нажал «о'кей», потом «стереть» и еще секунду ждал, пока тупоумный телефон сотрет запись и вернется в меню.
– А спрятал я их, чтобы меньше курить, моя дорогая!
– Макс! – Голос Лизы. – Макс, подойди на минутку!
– Да я вернусь сейчас!
