Для того чтобы позвонить, нужно нажать одну кнопку. Очень просто.
Долгов покосился на телефон, беспечно лежавший в ладони.
Ему-то все равно, подумал он про телефон. Ему решительно все равно, куда звонить!
Но, – наверное, наверное! – телефону было не все равно, потому что он, не дождавшись Долгова, вдруг зазвонил так громко, что тот чуть не уронил трубку.
Долгов точно знал, кто ему звонит, и даже не стал смотреть на имя!..
– Да.
– Дим, – помедлив, спросила в трубке Алиса. – Привет. Ты… где?
Долгов вздохнул, огляделся по сторонам и понял, что сидит в машине возле забора собственного дома. До ворот он не доехал метров десять.
– Я почти дома. Привет.
– Почти – это где?
Придерживая трубку плечом, Долгов завел мотор и переключил передачу. Джип медленно двинулся вперед.
– У ворот.
– Я просто хотела тебе сказать, – вдруг заспешила она, – что я тоже дома. Ну, в смысле, у нас дома. Ну, я приехала, короче говоря.
– Слава богу, – тихо сказал Долгов.
– Что? Дима, я тебя не слышу!
Он вылез из машины и, волоча ноги, как старик, пошел открывать ворота. Джесс с той стороны уже скулила в нетерпении, взлаивала и изо всех сил пыталась протиснуться под низко приколоченными досками забора. Пролезал только нос, но Джесс это ничуть не смущало – она продолжала кидаться так, что доски трещали и весь забор ходил ходуном.
– Дима, что ты сказал?!
– Я спросил, подруга уже выздоровела? Ну, которая болела?..
Он хотел сказать, как ее любит. Он хотел сказать, что замучился один, что без нее он – ничто. Без нее и без хирургии. А вместо всего этого вяло спросил про подругу.
Чертов характер!..
Пока Алиса молчала в трубке, Долгов зашел на участок. Джесс бросилась на него и воздвигла монументальные лапы на его белую рубаху, и задышала в лицо, свесила язык и умильно, преданно и любовно лизнула в щеку. Долгов ее прогнал.
На высоком балконе, возле распахнутой двери в дом, стояла растерянная Алиса, в джинсах и черной маечке, с телефоном возле уха. Она стояла и смотрела на него.
Долгов сунул свободную руку в карман, приблизился, но подниматься по ступенькам на балкон не спешил. Задрал голову и тоже стал смотреть.
– Подруга выздоровела? – повторил он в трубку.
– Подруга? Какая подруга?
– Ну, которая плохо себя чувствовала?
– Дим, ты меня любишь?
Долгов вздохнул так тяжело, словно она собиралась его пытать и спрашивала, согласен ли он на это!..
– Да.
– Что – да? Ты меня любишь?
Она подошла к перилам, перегнулась через них и, как Джесс, уставилась ему в глаза своими золотистыми несчастными глазищами. Волосы мешали ей, и привычным, родным, хорошо узнаваемым жестом она попыталась убрать их за уши.
Долгов так ее любил, что почти не мог говорить.
– Дим, ты меня любишь? – повторила она жалобно.
– Да.
Почему-то они продолжали разговаривать по телефону.
– Я собирался тебе звонить, – сказал Долгов.
– Когда?
– Да вот… только что. Даже мобильный достал.
– А почему… не позвонил?
– Я не успел. Ты сама позвонила.
Джесс, ошалевшая от радости и бегавшая полаять на улицу, вернулась на участок, подалась было вверх по лестнице, на веранду, но поняла, что хозяин и вожак не собирается подниматься, скатилась к ногам Долгова, стала припадать на передние лапы и бросаться в сторону – играла.
