Поняв, что ревнует, она возненавидела себя окончательно – сколько раз она уговаривала себя, что личная жизнь Тимофея не должна ее касаться!
Но она касалась, да еще как!
Все это было неправильно, противно, и хотелось, чтобы Тимофей скорее вернулся.
Он позвонил и сообщил замученным голосом, что вечером будет в Москве.
– Ты поезжай прямо ко мне, чтобы я тебя нигде не искал, – распорядился он, нисколько не заботясь о том, что это могло противоречить каким-нибудь Катерининым планам.
– Ладно, – согласилась она холодно, понимая, что вступать в дискуссию по телефону нет никакого смысла. Кроме того, она ужасно соскучилась. И все же его наплевательское отношение к жизни раздражало и беспокоило. Так не могло продолжаться до бесконечности.
– Ты чего злая? – спросил он, помедлив.
– Я не злая, – отрезала она, и они кое-как попрощались.
Тимофей приехал в десятом часу – очень рано. Катерина только-только поставила в духовку мясо. Она была уверена, что из Шереметьева он поедет в офис и только потом домой, но он в офис почему-то заезжать не стал.
– Катерина! – заорал он с порога. – Ты дома?
Швырнув под зеркало чемодан, он стаскивал ботинки.
– Я здесь, – отозвалась она из кухни. – Я иду, Тимыч!
Он вздохнул с облегчением – как хорошо, что она дома, никуда не надо ехать, искать, звонить… Как он мечтал вернуться и застать ее в своей квартире, в сарафане или майке, с волосами, перевязанными розовой ленточкой, и босиком.
Она выбежала из коридора, ведущего на кухню, и бросилась ему на шею.
– Как я рада, что ты приехал, – сказала она после того, как они первый раз поцеловались. Она тут же забыла, что была им за что-то недовольна и даже хотела что-то такое ему высказать. – Господи, как здорово, что ты приехал!
Он еще раз поцеловал ее, чувствуя уже ставший привычным быстрый и горячий всплеск желания.
Как он жил без нее?
– Там жара такая, в этой Женеве, – пожаловался он. – Даже жарче, чем в Москве. Я чуть не умер.
– Ну, не умер же, – рассудительно заявила она и поцеловала его в ладонь. – Хочешь, я отведу тебя в ванну? А то мясо еще не готово. Ты вообще-то голодный?
Он посмотрел на нее.
За неделю он совсем отвык от Катерины. От ее голоса, интонаций, смешных словечек и цитат из фильмов. Он забыл ее духи, завитки волос на шее и манеру корчить забавные гримаски.
– Катька, – прошептал он и притянул ее к себе. – Катька…
Он силился что-то сказать, сердце у него бухало, как паровой молот, и даже взмокли короткие волосы на виске. Он сам не знал, что именно хочет ей сказать. Он не знал таких слов и не понимал, что с ним происходит.
Она сжалилась над ним. Над великим и могущественным Тимофеем Кольцовым. Сжалилась и, как всегда, увела разговор в безопасное и спокойное русло.
Но почему-то сейчас это его разочаровало.
– Давай в ванну, Тимыч, – сказала она преувеличенно весело. – Ты весь мокрый. А я мясо посмотрю и подойду к тебе.
Он лежал в джакузи, закинув голову на край и чувствуя, как расслабляется жаркое напряженное тело.
– Ты чего улыбаешься? – спросила Катерина, ставя перед ним стакан с соком. – У тебя вид, как у блаженного Августина.
– Принеси мне портфель, – попросил он и сел прямо.
– Куда? Сюда? – удивилась она.
Он кивнул.
– Работать будешь? – еще больше удивилась она.
– Давай неси, – велел Тимофей и отхлебнул сока.
Наверное, это и есть счастье, глупо подумал он. Вот и ответ на самый трудный вопрос человечества. Тимофей Кольцов, кажется, понял, в чем оно состоит…
– Тебе его прямо в воду бросить? – осведомилась Катерина. Он вытер полотенцем громадную загорелую ручищу и запустил ее в кожаные недра портфеля. Катерина наблюдала с интересом. Он долго что-то искал и в конце концов выудил небольшую голубую коробочку, перевязанную золотой ленточкой.
Тиффани.
– Тимыч, ты ненормальный, – все поняв, прошептала Катерина.
– Открой, – приказал он.
Ему очень хотелось купить ей кольцо. Он даже его выбрал. И в последний момент испугался, что она
