– розовой, глупой, десятилетней давности. Еще были ключи от квартиры, медицинская справка о прививке против гепатита, ресторанный счет, телефонный счет, счет за бензин, визитные карточки – наконец-то! На карточках написано, что Маслов Евгений Иванович является членом Московской областной коллегии адвокатов и располагает такими-то телефонами.
Карточки, штук пять, Архипов сунул себе в карман, а сумочку зажал под мышкой.
– Ничего не поделаешь, – сказал он мертвому Евгению Ивановичу, и собственный голос показался ему странным, – придется тебе терпеть.
Дождь, накликанный Лизаветой, все шел, и, когда Архипов спускался по лестнице, уже сильно смеркалось.
Он остановился возле окна на первом этаже, которое нельзя увидеть из каморки Гурия Матвеевича, и некоторое время постоял, прислушиваясь. Радио изнемогающим голосом пело про Эсмеральду, любовь, ночь и дьявола. Архипов послушал немного, а потом бесшумно открыл окно и выпрыгнул наружу, в заросли бузины и сирени. Кусты моментально осыпали его крупными каплями холодной воды, казавшейся на губах почему-то сладкой, рубаха промокла и прилипла к спине, будто обняла холодно и влажно.
Где может быть машина юриста Маслова?
Архипов выбрался из кустов, пробежал под аркой, выскочил на тротуар и нажал кнопку, вытянув руку влево. Подождал и вытянул вправо.
Ничего не произошло. Ни одна машина не ответила ему бодрым писком и подмигиванием фар.
Собственно, покойник мог оставить машину где угодно. Возле нотариальной конторы, в которой их принимал Грубин Леонид Иосифович. Или в соседнем переулке. Или рядом со своим офисом.
Дождь моросил, и шее было холодно и мокро. Архипов поежился.
Если это так, он никогда не найдет эту самую машину, а весь его план построен на том, что найдет.
Стало быть, плохой план.
Архипов пошел по тротуару, тыкая брелком во все машины подряд. С волос и ушей начинало потихоньку капать, спина заледенела, и, кажется, в джинсах тоже становилось мокро.
Очень плохой план.
Короткая вспышка света ударила по глазам. Послышался писк и характерный звук, с которым открываются замки в дверях машины.
Архипов все-таки ее нашел.
Оглянувшись по сторонам – никого не было на залитом дождем бульваре, только шли редкие машины, расплескивая пахнущую асфальтом воду, – Архипов обошел вишневую «девятку» и сел за руль.
«Девятка» завелась со второй попытки, Архипов сдал назад, вывернул руль и перевалил через низкий тротуарный бордюрчик.
– Что я делаю? – громко спросил он сам у себя. – Что я, черт возьми, делаю?!
Загонять машину в бузину и сирень он не стал, оставил в арке и тем же путем – через кусты и окно – вернулся в подъезд. Все было спокойно, только радио больше не пело про любовь, а неодобрительно рассказывало про футбол.
Архипов поднялся на свою площадку, постоял перед Лизаветиной дверью, вздохнул и решительно вошел. Свет зажигать нельзя, а ему нужны какие-нибудь перчатки.
Он нашел их довольно быстро – вязаные, с кисточками, – натянул, взял с полки под зеркалом какой-то пакет и вошел в гостиную, где на полу лежал Евгений Иванович Маслов с ножом в боку.
Стиснув зубы, Архипов выдернул нож и сунул его в пакет – даже не стал смотреть,
Пятясь, Архипов вышел на площадку, вытащил труп и стал спускаться по лестнице. Ноги Евгения Ивановича съезжали со ступенек с глухим стуком, и каждый раз Архипову казалось, что от этого грохота вот-вот лопнут барабанные перепонки. И еще он думал, что из-за каждой двери за ним следят напряженные, горящие глаза и что-нибудь непременно случится, обязательно случится, не дойдет он до первого этажа, ни за что не дойдет.
И дошел.
Осталось не так уж много – вытащить труп в окно, затолкать в машину и увезти подальше, а потом вернуться, избавиться от ковра с кровавым пятном в середине, сесть и подумать.
– Сначала надо было думать, – сказал себе Архипов, пристраивая труп на подоконник, – теперь думать поздно!
Он вернулся в свою квартиру, когда уже совсем стемнело.
Тинто Брасс вышел в коридор и смотрел с неодобрением, как Архипов стаскивает мокрые насквозь ботинки.
– Если меня повяжут, – сказал ему хозяин, – тебя непременно сдадут на живодерню. Так что не надо иронии.
«Куда ты дел тело, – спросил Тинто Брасс. – И зачем ты принес домой это?» Тут Тинто обошел Архипова и уставился ему в зад.
– Что – это? – не понял Архипов и похлопал себя по задним карманам. В одном из них был пакет, а в пакете – нож. – Я не мог оставить его там. То есть в трупе. Мне нужен этот нож. Я не понимаю, кто и когда и, главное, зачем убил этого типа?! А ты? Понимаешь?
«Не понимаю и понимать не хочу», – объявил Тинто.
