им все равно, жива я или нет. У них автоматы, и они не чувствуют ничего, стреляя в людей.
Что вы чувствуете, когда прихлопываете наконец комара, который звенит у вас над ухом? Облегчение? Радость? Сострадание? Да нет же! Вы не чувствуете ничего, совсем ничего, потому что вам нет до комара никакого дела, до его жизни и смерти, до его предназначения, возраста, материального и семейного положения!
Спасибо за внимание, с вами был Ларри Кинг в программе…
Кира закрыла глаза и тут же вновь их открыла, потому что один из них вдруг быстро пошел в ее сторону, придерживая болтающийся на плече автомат. Кира знала, что он идет убивать ее.
Она перестала тянуть Аллочку и уткнулась носом в пол. По крайней мере она не станет на это смотреть.
Она не будет смотреть, как ее убивают.
Нужно потерпеть, наверное, недолго. Потерпеть, только и всего. Она перетерпит, а потом увидит все это сверху – вестибюль, плиточный пол, залитый кровью, трупы охранников, насекомых в масках, Аллочку, мертвого Батурина.
Может быть, он еще не слишком далеко ушел, и она догонит его по дороге. Вдвоем не так страшно. Хотя там, дальше, и так не страшно. Страшно здесь, перед порогом. А там…
Трусиха, говорил Сергей, посмотри, какой хорошенький, и показывал ей паука, а она визжала и боялась.
Почему она боялась паука? Разве паука можно бояться?
Секретарша вбежала в кабинет и замерла на пороге, хватая ртом воздух, как будто сошла с марафонской дистанции за три метра до финиша.
– Что? – спросил Сергей недовольно. Она молчала, только открывала и закрывала рот. Он передразнил ее – едва заметно.
– Что?! – повторил он. – Да что с вами?!
– Сергей… Константинович… – прохрипела секретарша.
– Я! – бодро, как на линейке, отозвался Сергей. – Что случилось, Ирина Федоровна? Переворот? Крах? За один рубль дают тридцать долларов?
– Кира… Кира… Михайловна…
– Да. Звонила? Заезжала? – Сергей швырнул бумаги и вдруг забеспокоился – секретарша тряслась с головы до ног и на самом деле не могла связать двух слов.
– Нет… нет. Сергей Константинович, там у них… беда.
– Где беда? Какая беда? У кого – у них?!
– В редакции, – секретарша выпалила это ему в лицо и вдруг опустилась на стул, как будто совсем обессилев. Сергей, наоборот, вскочил. Затылку стало холодно.
– Что в редакции?! Да будете вы говорить или нет?!
– Бандиты напали, – скороговоркой сказала секретарша, – по телевизору… в новостях… экстренный выпуск. Только что.
– Ка… какие бандиты?! – крикнул Сергей, понимая, что это уже случилось, хотя он так толком и не понял, что именно, но оно случилось, самое плохое, что только могло случиться, и ничего уже не вернуть, и ничего не поправить, и это изменит все, как меняет война, или гибель Атлантиды, или падение Тунгусского метеорита.
Ирина Федоровна посмотрела на него – в глазах у нее было озеро из слез, страха и любопытства.
– Бандиты напали, – непонятно начала она, – и всех держат в заложниках. Говорят, что есть… убитые. Несколько человек. Говорят, будут штурмовать. Что делать, Сергей Константинович?!
Некоторое время он смотрел на нее. Потом, сбрасывая со стола бумаги, которые падали и разлетались по всей комнате, проворно откопал на столе телевизионный пульт и нажал кнопку.
В эфире было полное и безмятежное спокойствие. На первом канале придурковатый милиционер чистил пушку. На втором придурковатый певец пел песню. На третьем придурковатый комментатор говорил речь. На четвертом…
– … пока не сообщается. Сейчас в прямом эфире наш корреспондент Максим Бобров. Максим, что в данный момент происходит на месте событий и есть ли уже комментарии официальных лиц?
– Здравствуйте, Катя. К сожалению, мы находимся довольно далеко от здания редакции еженедельника «Старая площадь», которое три часа назад было захвачено террористами. Прибывший на место происшествия спецназ оцепил здание и несколько прилегающих улиц, и пресса сразу оказалась за линией оцепления. Насколько я знаю, движение на улице Маросейка закрыто и сейчас идет эвакуация людей и припаркованных машин. Ожидается прибытие мэра Москвы, но пока не сделано ни одного официального заявления по поводу разыгравшейся здесь трагедии…
– Максим, есть ли сведения о жертвах? – встряла ведущая, и корреспондент в кадре поплотнее прижал наушник. Вид у него был очень юный и странно растерянный.
– По словам очевидцев, беспорядочная стрельба в здании еженедельника продолжалась довольно долго, хотя вряд ли сотрудники редакции и даже охрана могли оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление террористам. Известно совершенно точно – когда на место событий прибыло руководство МВД, на чем настаивали бандиты, из окна на втором этаже был выброшен труп. Это сделано, чтобы продемонстрировать серьезность их намерений по отношению… к заложникам, и здесь говорят, что…
– Максим, известно ли, сколько в здании террористов?
– Пока… пока нет, но один из руководителей отряда быстрого реагирования, с которым мне удалось переговорить, сказал, что от трех до семи человек.
