Валентины:
– Тимочка, попрошайничать некультурно!
– Мам, – спросил Тим, заглядывая внутрь прозрачного ящика с осторожной и любопытной брезгливостью, – мам, чего-то она маленькая совсем?
– Тимочка! – укоризненно воскликнула Валентина, утирая мокрые сияющие глаза. – Тимочка, это же совсем крошка! Ангел, небесный ангел, ниспосланный нам в утешение!
– Ангел, а красная!.. Мам, почему она красная?
– Тима, она вовсе не красная! – вступила свекровь. – Она просто прелесть!
– И красавица! – поддержала Кирина мама. – Только опять на отца похожа!
– Ну и очень хорошо! – немедленно заявила приготовившаяся к обороне свекровь. – Очень хорошо, что на отца! Сережа очень симпатичный…
– Ну конечно! – фыркнула теща. – Он симпатичный! Вы скажете тоже, Александра Петровна!
– Все правильно я говорю, Людмила Ивановна. Мой сын очень симпатичный, и Лиза очень на него похожа!
– С чего вы взяли, что это Лиза? Мы думаем, что Маша!
– Людка, Людка, – приглушенно завопил Кирин отец и ткнул супругу в бок локтем, – смотри, она зевает!
Некоторое время все благоговейно смотрели, как зевает Лиза или Маша.
– Тим, – расслабленно сказала Кира, – ты не расстраивайся. Она потом будет ничего, получше. Это сейчас она такая страшная.
– Кира!!! – хором закричали теща и свекровь. – Кира, как ты можешь?!
Тим подошел, присел рядом с Кирой на высокую кровать и снова заглянул в прозрачный ящик.
– А может, и ничего, – протянул он задумчиво, – только маленькая очень.
– Зато у нее ресницы, как у тебя, – с гордостью сказала Кира и потрогала нежную щечку. У Тима были очень длинные и густые ресницы.
– Да где ты там нашла ресницы?! – удивилась ее мать. – Нет там никаких ресниц!
– Уж вы скажете, Людмила Ивановна! Ресницы совершенно как у Сережки!
– Да у него вообще никаких ресниц нет! Ни волос, ни ресниц! Одно название.
– У него чудесные волосы.
– У него даже пятнадцать лет назад не было никаких волос, Александра Петровна!
– Боже мой, – простонала Валентина, утираясь, – какое счастье! Девочка! Цветочек! Небесный ангел! Тимочка, не дыши на нее, на всех нас очень много бактерий!
– А раньше ведь в роддома не пускали, – высказался кто-то из дедов, – я помню, что под окном по полдня стоял. Ничего не видно, мороз, цветы не берут, поговорить нельзя! Ужас!
– Ничего и не ужас, – сказала тетя Лиля, – все правильно. Я, как медицинский работник, эти новомодные штучки, чтобы муж был при родах, чтоб родные таскались когда хотят, не одобряю. У нас тут не Америка!
– Я бы одна с ума сошла, теть Лиль, – не согласилась Кира, рассматривая Лизу или Машу.
Ей все время хотелось смотреть на нее. Лиза или Маша, родившаяся вчера вечером, почти все время спала. А когда просыпалась, тоже смотрела на Киру, но довольно равнодушно.
– Я тебе там всяких штучек привезла, – сообщила тетка, подсаживаясь поближе, – ну, знаешь, аптечных. Ты потом посмотришь. Там кремы, молочко косметическое, гель для подтяжки живота…
– Нет у меня больше никакого живота, – оскорбилась Кира.
– Все равно, – настаивала тетка, – тебе надо сейчас особенно за собой ухаживать! Это ведь такое трудное дело – людей рожать! Ты посмотри все хорошенько и обязательно почитай инструкции по применению. Да, я еще рыбки положила и…
– Опять, опять, – запричитали в один голос деды, – опять зевает!
Пока все, растроганно умолкнув, умильно смотрели в прозрачный ящик, Тим спросил будто между прочим:
– Мам, а ты теперь все время с ней будешь, да? Раз она такая маленькая! И английский не будем учить, и в Турцию в мае не поедем. Да?
– Ну, конечно, будем и поедем, – успокоила сына Кира и положила руку ему на макушку, – у нас же Валентина! Она нам будет помогать.
– Почему только Валентина? – моментально встряла свекровь. – А мы с отцом?
– И мы! – вступила теща. – Миша будет меня по утрам привозить, а по вечерам забирать.
– А я сама буду приезжать, – энергично пообещала свекровь, – я не барыня, я сама за рулем могу.
– Это же надо, – задумчиво проговорила тетя Лиля, – это же надо! Сейчас просто кулек, а вырастет барышня, мальчишки будут звонить, на свидания приглашать!
– Я им дам, свидания!.. – пробормотал Кирин отец.
