контролирует ситуацию.
– Лучше бы он дома ночевал, черт его побери, а ситуацию я и без него проконтролирую! Я… потом тебе скажу.
– Что? – насторожилась Кира.
– Потом, – морщась, повторил Костик и зачем-то показал глазами на потолок. Кира посмотрела. Потолок как потолок, ничего особенного.
– Потом, – повторил Костик с нажимом, – я тут такое узнал…
– Что?
– Батурин, – выговорил он одними губами, без звука, – потом.
– Костик, – осведомилась Кира, – мы играем в войну?
Он снова завел глаза к потолку и беспокойно шевельнулся в кресле.
– Я к тебе сегодня приеду, – объявил он неожиданно громко после своего трепетного шепота, – вечером, часов после девяти. Поговорим.
– Здрасте! – сказала Кира и с неудовольствием услышала в этом «здрасте» интонации бывшего мужа, – ты ко мне приедешь! Я… не готова.
– Да ладно! – вдруг развеселился Костик. – Я к тебе сто раз приезжал, и ты всегда была готова. А теперь что? Или у тебя любовник ночует?
– Любовника выставить не проблема, – ответила Кира небрежно, – я просто не люблю никакой горячки. Давай завтра.
– Нет, – твердо заявил Костик, – сегодня. Мне надо с тобой поговорить. Я на самом деле как-то не очень понимаю, что мне делать дальше. Я тебе расскажу, и мы вместе подумаем.
Кира посмотрела ему в лицо. Лицо было красивое – по обыкновению, и очень обеспокоенное – против обыкновения.
– Ну хорошо, – согласилась она и пожала плечами под безупречной кашемировой водолазкой, – приезжай.
– А любовник?
– Выставлю.
– Ну и отлично. Слушай, посмотри за меня первую полосу, что там в колонке главного редактора наваляли, а?
– Ты что, – удивилась Кира, – не сам писал?
– Нет, – буркнул Костик, – Верочка писала. Я замотался что-то.
– Верочка?! – изумилась Кира. – В твоей колонке?! Господи, а почему я не могла написать?! Или Батурин?! Как бы ты с ним ни лаялся, он бы все равно лучше Верочки написал!
– Кира! – закричал шеф и даже головой затряс, как эпилептик. – Я тебя умоляю, посмотри колонку! Если надо, перепиши! И иди отсюда, а?! У меня в два совещание в Минпечати, и еще эта должна прийти… дура из отдела новостей!
– Какая… дура из отдела новостей?
– Да бог ее знает! – как бы совсем потерялся шеф. – Ну, дура! Молодая такая! Она в прошлый раз президента назвала Василий Васильевич! Ко мне прибегает Магда Израилевна, приносит материал и говорит: «Не знаю, что делать, второй раз за неделю такие ляпы! А уволить не могу, папочка у нее!»
– Аллочка, что ли? – сообразила Кира.
– Да не знаю я! Не редакция, а публичный дом: Верочка, Аллочка, Розочка…
– Магда Израилевна, – подсказала Кира. Ей стало смешно.
Конечно, корреспонденту столичного политического еженедельника «Старая площадь» непростительно было не знать, что президента зовут вовсе не Василий Васильевич, а также и не Виталий Витальевич, а заодно и не Вениамин Вениаминович, но Костик кипятился как-то уж очень отчаянно, как будто переигрывал немножко. Да еще глаза возводил к потолку, что, очевидно, должно было означать, что в люстре у него подслушивающее устройство. В кино всегда возводили глаза к потолку, когда намекали на прослушку.
Что на него нашло? Какая прослушка? При чем тут Батурин?
– Кира, – вслед ей попросил Костик, – скажи Раисе, что я эту дуру из новостей на полчаса раньше жду! Пусть она ее найдет.
– Ну, пусть найдет, – пробормотала Кира.
Им обоим было хорошо известно, что найти сотрудника вне стен родной редакции почти невозможно, журналисты уходили «на задания» и исчезали, как будто подвергались дематериализации. Через некоторое время они объявлялись, и никому никогда в голову не приходило выяснять, где они были и что именно делали. Лишь бы материал сдали вовремя.
Так что не найдет Раиса «эту дуру из новостей», если только та не сидит на собственном стуле за собственным компьютером в собственной комнате.
Кира открыла дверь в крохотную приемную, чуть не стукнув по носу Верочку Лещенко. Верочка маялась прямо под дверью – Кира была уверена, что подслушивала.
– Привет, – выпалила Верочка и засияла глянцевой улыбкой, – я тебя жду. Или Костика.
Главного редактора почему-то все именовали Костиком, хоть и лет ему было почти сорок, и выглядел он скорее как Константин Сергеевич, нежели как Костик.
