всегда.
– Валентина, кого вы видели?
– Никого, – мучительно выдавила она, – никого. На улице я не обратила внимания, потому что мне… У меня прострел…
– Какой прострел? – не понял Сергей, которому с некоторых пор везде начали мерещиться пистолеты.
Валентина всхлипнула и утерлась платочком, вынутым из рукава. На платочке были вышиты лютики и инициалы.
– Спина. Сергей Константинович, надо ли так меня терзать? Я ведь даже… – Тут она завсхлипывала быстрее. – Я ведь даже не знала бедного мальчика, а он… такой молодой…
– На улице тоже никого не видели?! – рявкнул Сергей, чувствуя себя фашистом из «Семнадцати мгновений», истязающим женщин и детей.
– Нет… Никого. Я… у меня прострел. Я шла медленно, и под ноги только смотрела, все боялась, что упаду.
– Господи, что тут происходит?! – изумилась Кира. – Валентина, почему вы плачете?! Сереж, ты что?
– Ничего.
– Кирочка! – возопила Валентина, потянулась и припала к ее груди. – Кирочка, он меня… допрашивает!
– Сергей!
– Ничего я не допрашиваю, – растерянно оправдывался он, – я пытаюсь выяснить, кто был на улице, когда она вышли из подъезда, только и всего.
Валентина бурно зарыдала.
– Мама! – фальцетом закричал Тим. – Мам, где мои черные штаны?!
– Не плачьте, Валентина, и не обращайте на него внимания, вы же знаете, что он у нас… бесчувственный и не умеет разговаривать с людьми. – Убийственный взгляд в сторону мужа.
– Мам, я не могу найти штаны!
– Тимочка, – провсхлипывала Валентина, – я вчера их постирала, мальчик. Посмотри в гардеробе на вешалке. С правой стороны. Правее куртки.
– Мам, чем это воняет?!
– Должно быть, это убежало молоко, – решила Кира и добавила: – Все из-за тебя, Сергей!
– Нет-нет, – неожиданно запричитала Валентина, – Сергей Константинович ни при чем, это я забыла о своих утренних обязанностях. Простите, простите меня!
Тут она подскочила, поцеловала Киру и тяжелой рысью побежала в сторону кухни.
– Ты ненормальный. Что ты к ней пристал?
– Я нормальный. Мне нужно знать, что здесь произошло. Я могу узнать это только одним способом – заставить всех отвечать на вопросы.
– Ты инквизитор, – в лицо ему выпалила Кира.
– Пап, привет, – сказал Тим. В голосе было удивление, как будто он не ожидал его увидеть.
– Штаны нашлись?
– Ясный перец.
– Нужно самому знать, где твои вещи, а не спрашивать у Валентины.
– Да ладно, мам.
– Не «да ладно», а нужно следить за своим барахлом!
– Я слежу!
– Я вижу, как ты следишь! Валентина постирала твои брюки, а ты знать не знаешь!
– Ясный перец, что не знаю, ведь не я стирал!
– И очень плохо!
– Брейк, – объявил Сергей, – счет по очкам равный. Окончание матча переносится на вечер.
– Мне надоела твоя убогая терминология, – отчеканила Кира и ушла.
Тим и Сергей переглянулись.
– Она чего? Злится, да, пап?
– Она расстроена из-за того, что убили Костика, а мы до сих пор не знаем, кто это сделал.
– Ах да, – вспомнил Тим, – ты говорил, что его Валентина замочила!
Страшный, ужасающий, неправдоподобный грохот грянул из кухни, что ясно свидетельствовало о том, что Валентина все слышала.
– Черт бы вас всех побрал! – завопила откуда-то Кира.
