Проснулся он, когда солнце поднялось уже высоко, умылся морской водой и побежал в стойбище.
В своем вигваме молодой охотник застал только женщин. Дядя Волка – Черный Лось – был в дозоре, а его сына – Маленького Бобра – месяц назад отдали в вигвам мальчиков. Женщины работали. Мать Волка, низко склонившись над шкурой, вычиняла ее скребком. Жена Черного Лося на прутиках поджаривала куропаток. Двоюродная сестра Волка толкла ивовую кору на плоском камне, чтобы сварить из нее коричневую краску, а ее подружка расшивала мокасины оленьими жилами.
– Волк уходит, – кивнул он женщинам, и мать Волка начала собирать в кожаный мешок вяленую рыбу и сухие ягоды. Никто не спросил молодого охотника, куда он уходит, так как злые духи могли бы подслушать ответ и подстеречь его в пути.
Глава 4
ГОРЯЧИЕ СТОЛБЫ
Волк шел по ярко-зеленой летней тундре, обходил голубые озера, ночевал у прозрачных ручьев. Подшибал копьем зайцев, куропаток, то и дело взлетавших из-под ног, бил рыбу в ручьях и озерах. Тундра оживала, наполнялась птичьим щебетом, ревом проснувшихся медведей, лаем лисиц, расцветала.
Местность повышалась. Все круче и выше поднимались холмы, и, наконец, небосклон заслонили каменные громады гор.
Волк шел вдоль ручьев по узким ущельям. Гладкие стены, отполированные водами в течение тысячелетий, сверкали свежими, будто умытыми красками – синими, красными, голубыми.
«Вот бы племени такие краски», – подумал Волк. Не удержавшись, он попытался наскрести красок со стен ущелья, но только затупил копье о твердые скалы.
Травы здесь почти не было, кусты опушились маленькими зелеными листочками, ягоды еще не поспели. Поэтому не было и дичи, и Волку пришлось питаться запасами, сделанными по дороге.
Каменные люди, животные, птицы окружили его со всех сторон и, казалось, двигались, когда охотник начинал идти быстрее.
За каменной страной начались травяные равнины. Травы здесь были не такие зеленые, но зато очень высокие, так что Волк иногда полностью скрывался в них. Идти стало труднее. Появились первые деревья: береза, ива, ольха. Их становилось все больше, они соединялись в редкие рощицы, которые, в свою очередь, переходили в леса, заросшие кустарником.
Клубы пара и дыма заволокли горизонт. Чем ближе подходил к ним Волк, тем выше поднимались они, сливаясь в серовато-черные тучи. Эти тучи время от времени прорезали белые столбы, которые поднимались над ними, застывали на мгновение и падали, рассыпаясь. Местность теперь понижалась, и, перевалив через очередной пологий холм, Волк, наконец, вступил в долину горячих водяных столбов.
Здесь царствовал серый цвет. Каменные изваяния навеки застыли над зелеными и голубыми озерами, кипящими в каменных чашах, обрамленных каменными кружевами. Струи пара с шипением пробивались сквозь почву, плотным горячим туманом заволакивая воздух. Лопались пузыри в грязевых лужах.
Резкий противный запах мешал дышать, и даже сквозь толстые мокасины Волк чувствовал, как обжигает ему ноги горячая земля. Серые горбики здесь и там вздувались над почвой. На вершинах горбиков в углублениях кружилась зеленоватая вода. Время от времени из глубины доносились раскаты грома, и в воздух взлетали клубы пара и горячие водяные фонтаны. Они рассыпались вверху мелкой белой пылью и падали вниз, растекаясь горячими ручейками, заполнявшими каменные чаши, углубления.
Одни горбики извергали фонтаны почти беспрерывно, другие затихали на какое-то время, а из самого большого горба струились только редкие струйки пара.
Волк подошел к нему поближе и тут же отскочил, напуганный страшным грохотом. Высоко в воздух взлетел огромный водяной столб, заливая окрестности струями кипятка. Толщиною с небольшой вигвам, он подбрасывал камни, гальку, песок, которые градом падали на землю.
Обваренный паром, Волк едва успел укрыться за скалу, а столб продолжал бить вверх с шипением, гулом, грохотом. Постепенно он желтел, становился все темнее, а когда стал темно-коричневым, исчез.
Волк обошел верхнюю часть долины и неподалеку от большого горба наткнулся на остатки шалаша.
«Наверное, шаман ночевал», – решил он и начал внимательно обследовать долину, заглядывая во все щели и углубления…
Услышав грохот, Волк возвращался к Большом столбу и любовался чарующим зрелищем.
«Но ведь не смотреть на водяной столб приходил сюда шаман», – думал Волк и продолжал искать, отходя все дальше от остатков шалаша.
И вот, обшаривая отдаленный уголок долины, он наткнулся на щель в скале.
Волк снял лук и ослабил тетиву. Из мешочка, висевшего на поясе, он достал дощечку с ямочкой посредине, палочку и хорошо высушенный древесный порошок, завернутый в шкуру. Насыпал порошок в ямочку, захлестнул тетивой палочку и, опустив ее конец в ямку, начал водить луком взад и вперед. Легкий дымок появился над ямкой, вспыхнул небольшой огонек. Волк начал подкладывать в ямочку мелкие ветки, и, когда они разгорелись, высыпал их на сложенный в кучу хворост. Костер разгорелся, Волк вытащил из него горящую ветку и засунул в щель.
Там, в глубине скалы, щель переходила в небольшую пещеру, весь пол и стены которой сверкали и переливались синими и желтыми огнями.
– Каменные цветы, – восхищенно прошептал Волк.
Два дня он трудился, расширяя щель, и еще три дня выколачивал кристаллы из твердой породы. Здесь были большие и малые кристаллы, фиолетовые, светло-синие, почти совсем прозрачные. Волк отбивал самые крупные, красивые, прозрачные и складывал их в мешочек.
Молодой охотник был доволен. Никто никогда не приносил в стойбище таких цветов. Розовая Чайка обрадуется.
Он продолжал искать и еще несколько раз находил каменные цветы. Но эти цветы были не такие
