заморозки.
Жена надела новый к'апысиг'ак [25], обшитый кругом росомахой, и пошла к старухе. Подошла к землянке и видит: около самой землянки на берегу лежит кит. Как будто его только что привезли и вытащили на берег.
Вошла она в землянку. Увидела её старуха и подает ей весло и амулеты:
— Одна ты смотришь за мной. Если бы не ты, некому было бы смочить мой рот табаком [26].
Тогда жена умилыка сняла с себя к'апысиг'ак, отдала его старухе и сказала:
— Надень на себя и сиди.
— Пусть твой муж приедет на байдарке, только не по воде, а по земле, — продолжала старуха, — и гарпунщик пусть заколет кита, хотя он и мёртвый.
Вернулась жена умилыка домой, передала мужу весло и амулеты, пересказала наказ старухи.
Собрал эскимос людей. Подтащили по земле к берегу байдарку. Гарпунщик ударил кита, а он даже и не пошевелился. Разрезал умилык кита на куски, оделил товарищей и взял свою долю. Все вернулись в поселок и начали праздновать [27].
А старухе даже кусочка кожи величиной с ноготь не досталось.
Только после праздника вспомнил умилык про старуху и говорит жене:
— Что старуха живет там одна! Возьми её и приведи в нашу ярангу. Да смотри, чаще меняй ей постель, чтобы не сбивалась шерсть под её коленями и локтями.
Привела жена старуху в свою ярангу. Постелила ей новую постель, дала ей мягкую белую оленью шкуру на одеяло. И здесь старуха прожила до самой смерти.
А умилык стал ещё удачливее и в охоте. Теперь он больше всех убивал китов. Вот что сделала Майырахпак на Анурвике.
Аналько закончил сказку. За окном разбушевалась пурга На крыше гремели железные листы. Выл ветер. Как видно, Аналько не хотелось уходить из теплой комнаты. Объявив, что у него в яранге холодно, и закурив новую сигару, он начал другую сказку, сказку о том, как маленький палтус боролся с волками.
Ивисян'их'ак' резвился в волнах вблизи Ильхак [28]. А из-за скал шло много-премного белух. Всюду, где они проходили, подымались высокие волны. Прошли белухи мимо маленького палтуса, волны подхватили его и выбросили на берег. Напрасно бился маленький палтус, пытаясь снова попасть в воду. Белухи все ещё плыли, и волны все дальше отбрасывали его на берег. Испугался маленький палтус, что солнце высушит его кожу, бьется на берегу и кричит белухам:
— Засох, высох, засох, высох! Перенесите меня на себе. Возьмите меня в зятья.
А белухи все идут и идут. Крикнут ему: «Задним скажи!» — и дальше идут.
Тогда маленький палтус запел:
Подошли задние белухи. Услышали песню, забросили хвосты на берег и вместе с песком стащили Ивисян'их'ак'а в воду. Стащили, положили себе на спину и отправились дальше. Шли долго-долго, наконец дошли до земли белух, где стоят их землянки. Рассмотрел маленький палтус, что берег поднимается от воды полого, двери землянок выходят прямо к воде. Еще заметил, что белухи очень пугливые: чего-то они боятся, а чего — непонятно.
Вскоре женился маленький палтус на белухе.
— Скажи, — спросил он однажды жену, — чего вы все боитесь?
— Когда земля замёрзнет, с тундры придут волки, — ответила жена.
И верно: замёрзла земля, настала ясная погода и с гулом и. шумом подошли волки. Белухи попрятались в землянки и крепко-накрепко, как только могли, завязали двери.
Подошли волки к крайним землянкам и начали разрывать крыши. Разрыли одну, спустили петлю из ремня и кричат:
— Камай! [29] Зацепите-ка вашего умилыка!
Подходит к петле самый старший в землянке. Чешет затылок, опечалился, чуть не плачет. Говорит: «Пусть только не трогают моих детей. Сует шею в петлю и кричит волкам: «Вот, готово!»
Выдернули волки его наверх и сразу разорвали, даже костей не осталось — так они были голодны.
Пошли волки ко второй землянке. Опять разрыли крышу, спустили петлю, кричат:
— Ну-ка, зацепите кого-нибудь, молодого, старого ли, только бы мягкого!
Старика в этой землянке не было, петлю надел молодой. Выдернули его волки — и только его и видели.
И так из каждой землянки таскали волки по белухе.
Добрались и до землянки маленького палтуса и только начали разрывать крышу, как он говорит жене:
— Возьми меня, унеси к самой двери и положи в самое темное место. Да подай мне копье.
Только успела жена все исполнить, а волки уже петлю спускают и кричат:
— Камай! Наденьте-ка петлю на умилыка, если нет — можете и ребенка зацепить.
Идет к петле тесть маленького палтуса, чешет себе затылок:
— Пойду, — говорит, — я старик. Только бы детей не трогали, А маленький палтус кричит из своего угла сердитым голосом:
— Зачем идешь? Не смей лезть в петлю!
— Съедят же твоих Детей, а моих внучат! Уж лучше я умру, — говорит старик. И берет петлю.
— Брось петлю! Зачем взял? — сердится маленький палтус.
Волкам надоело ждать, и один из них пошел к дверям землянки. А маленький палтус услышал, лизнул точильный брусок и стал точить копье и петь:
Только волк успел просунуться в дверь, маленький палтус всадил ему под лопатку копье.
— Оттащите его, — приказывает он жене и тестю. А волки сверху кричат товарищу:
Что же ты там один ешь?!
Не дождались волки ответа и послали ещё одного. Маленький палтус слышит шаги волка и опять точит копье. Только волк поравнялся с ним. он всадил ему копье в сердце.
— Ну-ка, и этого уберите, чтобы не мешал! — снова кричит маленький палтус.
Не дождались волки своих товарищей. Рассердились, кричат.
— А, они одни хотят наесться!
И отправили третьего. Промахнулся на этот раз маленький палтус не убил волка насмерть, а только ранил.
Испугался волк, выскочил из землянки и ну бежать! А кровь из раны так и льется. Увидели кровь другие волки, испугались и бросились убежали волки в глубь тундры. И теперь никогда не тревожат белух. Вот почему на берегу моря волков нет, а в тундре их много и они давят оленей.
