— Ради счастья Робин и Нейта, может, нам… сделать вид, что мы по-прежнему… счастливая супружеская пара? Только на день свадьбы, — поспешно добавил он.
— Ну и шуточки у тебя! — Марион нервно засмеялась.
Он покачал головой.
— Но это безумие. Пустая трата времени! — возразила Марион.
— Почему? Я рассказал о нашем разрыве только Грэму.
— А Фредди?
— Конечно, нет. И Грэму-то я рассказал по одной простой причине… Я подумал, что он заслуживает объяснений, когда я появился на его пороге после того, как ты меня вышвырнула на улицу.
Она запротестовала:
— Я тебя не вышвыривала! Мы оба пришли к выводу, что будет лучше, если…
— Оба? Ты спустила мой портфель с лестницы и крикнула мне, чтобы я никогда…
— Прекрати! — Марион закрыла ладонями уши. Она не хотела, чтобы он повторил то, что она сказала ему тогда вечером. — Ты здесь не для того, чтобы преподносить события прошлой недели в новом свете, — сказала Марион с обидой в голосе.
Он поднялся с кровати и снова начал укладывать вещи. Ей показалось, что он все еще злится.
Через несколько минут ее любопытство взяло верх, и она спросила:
— Значит, ты живешь у Грэма?
— А ты думала где? — спросил он ехидно, стоя у шкафа.
— Ты меня просто удивляешь! Я-то была уверена, что ты прямым ходом отправился к Тиффани!
Джефф захлопнул дверцу шкафа с такой силой, что она открылась снова.
— Не будем возвращаться к событиям прошлой недели. — Хотя его голос был спокойным, глаза сверкали от гнева.
— Ты прав. Извини. Мы говорили о Робин.
— Да, давай вернемся к Робин! Мы должны сейчас думать только о ней.
— Конечно. Так на чем мы остановились? — спросила Марион.
— На том, кому мы сказали о нашем разрыве. Я — одному лишь Грэму. А ты кому?
— Бронвин.
— Ну вот — только двое. Если бы они проговорились, мы бы узнали об этом.
Он повесил одну сумку на плечо, другую взял в руку.
— Не могу согласиться с тобой. — Марион встала и пошла за ним в коридор.
— Почему?
Она фыркнула:
— Целую неделю здесь не было твоей машины. Ты все время ходишь в одном и том же костюме. Люди не слепые, Джефф. Как бы Робин чего-нибудь не услышала.
Джефф уставился куда-то вдаль и сделался еще мрачнее.
— Я не задумывался над этим. Пожалуй, ты права.
— Моя семья, приехав на свадьбу, остановится здесь. Они сразу заметят, что твоих вещей нет. В такой обстановке нам будет трудно делать вид, будто ничего не случилось.
— Пойми меня правильно, — сказал он, все так же не глядя на нее, — я мог бы остаться дома. До тех пор, пока не пройдет свадьба.
— Разумеется.
— Мы даже не будем разговаривать друг с другом, если ты не захочешь, — добавил он.
— Хорошо. — Марион кивнула, размышляя над тем, что судьба сыграла с ними злую шутку: они купили такой большой дом в надежде иметь кучу ребятишек, а теперь Джефф предлагает использовать это огромное пространство для того, чтобы держаться друг от друга подальше и не разговаривать.
— Ну, что ты на это скажешь, Марион? Мне возвращаться или нет?
Она отрицательно покачала головой:
— Нет, это безумие!
— Видишь ли, мне не нравится, что кто-то другой займет мое место шафера, — сказал он и улыбнулся. От его улыбки она всегда теряла самообладание. — Решайся, — мягко произнес он. Она почувствовала, как к глазам подступают слезы. — Ради Робин, — настаивал Джефф.
— Ладно. Хорошо! — Марион махнула рукой. — Пусть будет так, — добавила она, пожелав всем сладкоречивым адвокатам навечно онеметь.
Джефф глубоко вздохнул.
— Сейчас поеду и возьму свои вещи у Грэма. Вернусь часа через два.
Через два?.. Чтобы взять вещи у Грэма, хватит и тридцати минут. К кому он еще заедет, кроме Грэма?
— Не надейся, что я буду ждать тебя, — холодно проговорила она.
Он глухо засмеялся:
— До чего же приятно вернуться домой!
Как только Джефф уехал, Марион перетащила его сумки в одну из комнат для гостей, а его туалетные принадлежности из их ванной отнесла в ванную в другом конце коридора. Все это время ее не покидало смутное беспокойство, переросшее в уверенность, что она только что приняла ошибочное решение.
Как она могла позволить ему вернуться в этот дом? Зачем ей видеть его каждый день и вспоминать, что он увлечен другой женщиной? Марион начала уже свыкаться со своим новым положением, а временное возвращение Джеффа только добавит ей страданий.
И не одна эмоциональная сторона этой затеи беспокоила Марион. Если между ними накопилось столько злобы и обид, то смогут ли они производить впечатление счастливой супружеской пары?
Однако самое ужасное заключалось в том, что, несмотря на твердую решимость расстаться с Джеффом, она втайне ликовала из-за маленькой передышки, неожиданно посланной ей судьбой.
Глава третья
— Очко, — выдохнул Джефф. Он развернулся и подождал, пока Грэм, его лучший друг, направит ему мяч. — Счет — 9:4.
Они играли уже третий гейм, но, несмотря на физическую нагрузку, Джефф все еще не мог избавиться от нервного напряжения. Он был на пути к победе с разгромным счетом, но не чувствовал себя победителем.
Джефф занял позицию для подачи и с силой ударил по мячу, словно в нем были заключены все его, Джеффа, неприятности, копившиеся годами.
— 10:4, — проворчал Грэм, в его голосе сквозила обреченность побежденного. Он вытер лоб рукой и откинул прядь темно-рыжих волос. Вот уже двенадцать лет Грэм и Джефф были друзьями. Когда Джефф переехал с отцом из Бостона в Итернити, его не покидало ощущение изолированности и отчужденности.
Но как-то летним вечером, проходя через школьный двор, Джефф увидел высокого рыжеволосого парня, бросавшего мяч в баскетбольную корзину. Парень тоже был один. В тот вечер Джефф нашел себе верного друга.
Потом он встретил Марион, которая работала в магазине своих родителей, расположенном рядом с дешевым ресторанчиком, где он получил работу.
Стоило ей войти в ресторан, чтобы взять заказанный ее родителями завтрак, как Джефф понял, что пропал. И в самом деле, когда их взгляды встретились, он выронил целую коробку яиц.
Марион была самая красивая девушка на свете, самая милая, самая добрая — прекрасная принцесса, которой он дал слово быть ее принцем всю оставшуюся жизнь…
Резкий голос Грэма вернул Джеффа к действительности:
— Мне кажется, ты бы с удовольствием возвратился домой насовсем.
— Я же сказал тебе, что мое возвращение ничего не означает. Не вздумай считать его началом
