шашечной партии с Райли.
Девочка притворялась, что жаждет быть рядом с матерью.
Тара на какое-то время замерла на месте.
— Где Холт? — крикнула она и свирепо посмотрела на Олли.
— Он проверяет готовность самолета к вылету. Нет ничего необычного в том, что он хочет отвезти вас сам.
— Сегодня?!
Олли, Райли и Джорджи, молча, уставились на Тару.
Все было готово к вылету.
— Где гувернантка? — истерично спросила Тара.
— Девушка укладывает вещи, — ответила Олли. — Вы забираете Джорджи, так что ей здесь больше делать нечего.
— Я забираю Джорджи? — Тара покачала головой, потом внезапно схватила одну из детских книг, лежащих на кровати, и швырнула ее на пол. — Я хочу видеть гувернантку!
Она направилась к двери, но дети преградили ей путь.
— Вы сошли с ума?! — завопила она на них, раздувая ноздри.
— Точно! — ответила Джорджи. — Папа сказал, чтобы ты не беспокоила Мариссу.
— Ты называешь его папой? — испуганно спросила Тара. — А ну, убирайтесь с моего пути!
Всегда спокойная Олли не выдержала.
— Только посмейте коснуться этих детей! — сказала она и встала рядом с ними.
— Что ты себе позволяешь, тупое ничтожество? — обратилась Тара к Олли. — Ты тоже свихнулась?
Она оттолкнула Райли в сторону.
— Если бы это зависело только от меня, я бы сразу тебя уволила. Ты никогда не знала своего места.
— Вы тоже не знали своего места! — нисколько не раскаиваясь, сказала Олли.
Однако Тара уже была в коридоре и направлялась к комнате Мариссы.
Дойдя до двери, она ворвалась внутрь. За ней следом прибежали Олли и дети.
— Разве теперь не принято стучать в дверь перед тем, как войти? — спросила Марисса.
— Мы говорили ей, что папа запретил тебя беспокоить, — затараторила Джорджи.
— Не называй его папой! — прорычала Тара, отталкивая дочь, потом махнула рукой в сторону Олли. — Эта нахалка сказала мне, что вы укладываете вещи. Я не вижу багажа!
Она подошла к шкафу и открыла дверцу, представляя взору одежду.
— Эти вещи принадлежат сестре Холта, Френ, — быстро объяснила Марисса. — Олли любезно предоставила их мне. Что вы хотите, миссис Макмастер?
— Я хочу убедиться, что вы уедете отсюда.
Тара даже не пыталась скрыть своего отвращения.
— Это вас вряд ли касается, но я уеду, если вы заберете Джорджи.
— Мне будет не хватать тебя, Марисса! — Джорджи откашлялась, и посмотрела на мать преданными глазами.
— Так вы действительно забираете ее с собой? — спросила Марисса.
— Конечно, забирает, — раздался голос Холта. — Все уже уложено. Мы можем лететь через час.
Тара будто взбесилась и, схватив статуэтку балерины, изо всех сил швырнула ее об пол.
— Отлично! — Холт покачал головой, а Джорджи набросилась на мать с кулаками.
— Ты самая гадкая в мире! — завопила девочка.
— Ах, ты мерзавка! — Тара подняла на дочь руку, чтобы защититься.
— Прекратите обе! — проревел Холт. — Ты права, Тара, Джорджи нужна врачебная помощь, и я должен признать, что мы не сможем ей помочь. Я надеюсь, ты позволишь мне изредка видеться с дочерью.
Тара неуверенно улыбнулась.
— Я не хочу, чтобы она жила со мной постоянно, Холт. Ей лучше оставаться здесь. Сейчас я, просто, хочу отвезти ее в Сидней к детскому психологу.
— А в чем проблема, Тара? Я уверен, любой психолог посоветует твоей дочери оставаться с тобой. Она должна жить с матерью до тех пор, пока не повзрослеет. — Он повернулся к девочке. — Ты помнишь, о чем я тебе говорил, Джорджи?
— Конечно, пап, — Джорджи смотрела в пол.
— Снова она называет тебя папой!
Тара натянуто рассмеялась.
— Нам пора. — Холт взял чемоданы. — Пойдем вниз, Тара, Джорджи должна со всеми попрощаться.
Они вышли. Наступило молчание.
— Что происходит, Джорджи? — наконец, спросила Марисса.
— Ты должна рассказать Мариссе! — заговорщическим шепотом, произнес Райли.
— О чем?
— Погодите минутку, дорогая, — сказала Мариссе Олли.
— У нас все получится! — произнесла Джорджи.
— Я провожу тебя до лестницы, — предложил Райли, беря Джорджи за руку.
— Что вы затеяли? — воскликнула Марисса.
— У нас все получится, — уверенно сказала Джорджи. — Папа заберет меня у нее в последнюю секунду. Как ты там говорил, Райли?
— Вперед к победе! — серьезно произнес Райли.
Обеспокоенная, Марисса обняла Джорджи и поцеловала ее.
— Держись, детка, все будет хорошо, вот увидишь.
Джорджи обняла Мариссу за шею и поцеловала в щеку.
— Я так люблю тебя!
Марисса не сдержалась и расплакалась. Спускаясь по лестнице, она услышала вопли Тары.
— Я не прошу тебя быть ее отцом, Холт! Я просто хочу, чтобы она жила у тебя!
— Тебе не нужно этого слышать, Джорджи, — сразу сориентировалась Марисса.
— Хорошо, мы останемся с Олли, а ты послушай, о чем они говорят.
Джорджи стала подниматься обратно.
— Я не могу подслушивать! — запротестовала Марисса.
— Выясните, о чем они говорят, — побуждала ее Олли. — Сделайте это, ради Джорджи.
Холт и Тара разговаривали в кабинете. Понимая, что не имеет права подслушивать, Марисса все же тихонько спустилась по лестнице и подкралась к двери.
Холт говорил решительно:
— Однажды Джорджи обо всем узнает, а пока тебе придется молчать! И избавь меня от своих крокодильих слез. Ты ужасная эгоистка. Ты ничего не добьешься, сообщив Джорджи о том, что я не ее отец. Ты просто нанесешь ребенку еще одну душевную травму. Тебе всегда было наплевать на нее.
Марисса затаила дыхание.
— Я относилась бы к ней лучше, будь она хорошенькой. Я тогда стала бы наряжать ее, как куклу, и гордилась бы ею.
— Как у такой матери может родиться красавица? — беспощадно вопрошал Холт. — Джорджи, возможно, и не красотка, но поразительно умна, и в ней уже сейчас чувствуется личность. Я не хочу вредить ей. Если ты станешь шантажировать меня, я обо всем расскажу твоей семье и Джеку Гарнеру, за которого ты собралась замуж. Не знаю, почему он согласился жениться на тебе. У него трое взрослых сыновей. После моего рассказа он вряд ли захочет связываться с тобой.
— Я и не хочу замуж! — в отчаянии крикнула Тара. — С меня достаточно одного брака.
— Ты проиграла, Тара, — с жалостью сказал Холт. — Так ты принимаешь мой ультиматум?
Марисса обхватила себя руками. Ее била дрожь. О каком ультиматуме он говорит?
