— Если кто и был жесток, то это ты, Сюзанна.
— Прекрати, Ник!
— Почему?
Глядя на Сюзанну, Ник в который раз поразился, до чего же она хороша. Хрупкая, но экспансивная, умеет за себя постоять. Спина прямая, густые блестящие волосы падают на плечи. Перед ужином она переоделась и теперь была в свободном платье насыщенного розового цвета.
— Я не хочу, чтобы ты наказывал меня таким образом.
— Тогда что могло бы стать компенсацией за всю ту боль, которую ты мне причинила? — колко заметил он. — Могу я прийти к тебе в спальню позже? Стянуть с тебя это платье? Могу я целовать твое прекрасное тело до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня заняться с тобой любовью?
Сюзанна ощутила жар во всем теле.
— Тебе нужна любовница, а не жена, — горько произнесла она.
— В твоем лице я мог бы получить и ту, и другую. Сколько времени прошло с тех пор, как мы были вместе?
Она быстро отвернулась.
— Не помню.
— Хорошо. Тогда я скажу тебе, — усмехнулся Ник. — Шесть лет, девять месяцев и тринадцать дней. Чертовски долгое время для мужчины, который желает женщину так, как я желаю тебя. Другой на моем месте давно бы бежал, куда глаза глядят.
Сюзанна вздрогнула. Неужели она вызывает у него такую враждебность?
— Но ты не бежишь только потому, что тебе нужна Шарлотта?
— Конечно. Дни, когда наши с тобой отношения были идеальными, давно миновали.
Сюзи быстро заморгала, борясь со слезами, а Ник внезапно склонился к ней, ощущая, как кровь стучит у него в висках.
Энергия его поцелуя прошла от кончика языка Сюзанны, по губам и вниз по горлу. Вспыхнула в груди, опустилась вниз к животу, обожгла трепещущее лоно.
— Приходи ночью ко мне, — вырвалось у Ника. Я хочу тебя сегодня. — Он прижал ее тело к своему, позволяя ей почувствовать испепеляющее его желание.
— Ты меня презираешь, — резко бросила Сюзанна. — Неужели ты думаешь, что я не могу прочитать, что таится в твоих глазах?
— Ну почему же? Это одна из твоих многочисленных способностей. Клянусь: или ты приходишь ко мне, или я прихожу к тебе.
Глаза Ника сверкали на смуглом лице, как черные бриллианты.
— Я, должно быть, сошла с ума, раз оказалась в такой ситуации, — произнесла Сюзи, разрываемая на части одолевавшими ее мыслями.
— Ты становишься сумасшедшей в моих руках.
Он поднял ладонь и слегка коснулся ее полыхающей щеки.
— Крикни, и я прибегу? Нет, Ник, я отказываюсь. Мне нужно прийти в себя, я боюсь утонуть в чувствах к тебе.
Они так сильно были заняты друг другом, что не услышали, как появилась Биби. Почувствовав внезапную необходимость проверить, все ли в порядке, Биби застыла в растерянности на верхней ступеньке лестницы, прижав руку к сердцу. Они разговаривали далеко не шепотом — она уловила отрывки их разговора, а теперь и видела все своими глазами. Над ними витала такая обжигающая страсть, что женщина почувствовала ее жар.
Биби знала Ника долгое время, но он ни разу не говорил о Сюзанне, а ведь она, по-видимому, занимала главное место в его прошлом и была совершенно необходима ему в будущем. Биби поймала себя на мысли, что от всего сердца желает им справиться с теми силами, которые разлучили их. Ей стало ясно, что этим двоим, пришлось пережить сильнейший удар, оставивший след в их душах.
Позже ночью, когда весь дом устроился на ночлег, Сюзанна проверила, спокойно ли спит Шарли, нежно поправила на ней одеяло, вернулась в свою спальню и очень тихо заперла дверь. Она так сильно желала Ника, что ощущала острую необходимость закрыться от него. Ей страшно хотелось пойти к нему, но она не могла. Сейчас его чувства находились в противоречии, любовь боролась с ненавистью. Сюзи знала, что никогда снова не заслужит его доверия. Нельзя убежать от прошлого.
Сюзанна встала рано и приготовила завтрак: разнообразные соки, апельсины, грейпфруты, ананасы, сочные плоды папайи, кашу для тех, кто пожелает, бекон, сосиски и яйца с сухариками из черного хлеба, тосты, чай и кофе. Когда она нарезала ломтиками манго и перекладывала их в чашу, в кухню вошел Ник.
— Хорошо спала? — поинтересовался он с такой издевкой, что кровь прилила к ее лицу.
— Как младенец.
— Рад за тебя. Могу чем-нибудь помочь?
— Думаю, я со всем управлюсь сама.
— Да, ты и вправду знаток таких дел, но раньше я не мог представить тебя в фартуке.
— Извини, если шокировала тебя, — холодно отозвалась Сюзанна, хотя на самом деле радовалась появлению Ника.
— Может, накрыть на стол? — Он обнял ее и чмокнул в макушку. — Где мы будем завтракать?
Само его прикосновение было головокружительным.
— Я думаю, в павильоне.
Она не случайно облюбовала это восьмиугольное строение с балконом, выходящим в сад. Там было очень уютно. Красивая модная люстра низко свисала над столом со стеклянной столешницей, за которым можно было разместить с десяток человек. Золотистые тростники в огромных зеленых горшках создавали атмосферу папоротниковой хижины.
— Прекрасная идея! — воскликнул Ник. Сюзанна вымыла руки под краном, вытерла их, а потом прислонилась к раковине и посмотрела ему в лицо.
— Скольких женщин ты любил? Кроме меня?
Его глаза стали черными как ночь.
— Сюзи, дорогая, не думаешь же ты, что я расскажу тебе о своих связях!
— Почему нет? Разве это так тяжело? — спросила она вызывающе, прежний воинственный дух снова появился в ее взгляде.
— Ты всегда оставалась единственной в моей жизни, Сюзанна, — с усмешкой сказал Ник. — У меня, конечно, были связи, но, как видишь, я так и не женился. Зато ты все-таки вышла замуж.
— Где уж тут быть прощению, когда в словах столько горечи!
— Как-нибудь на днях мы обсудим это, Сюзанна, — произнес Ник гораздо резче, чем собирался. Разве ты не понимала, что беременна от меня?
— Нет, — солгала Сюзи, вспоминая тот день, когда пряталась в виноградниках, скрывая от отца внезапное недомогание.
— Мы не можем повернуть часы назад, — мрачно проговорил Ник.
— Мне тоже было очень тяжело, поверь.
— Я знаю. — Он поднес руку к ее щеке. — Однако надо продолжать жить.
— Но ты… ты ненавидишь меня.
— Ненавижу тебя? — Ник глубоко вздохнул. — Ошибаешься. Несмотря ни на что, я никогда не смогу ненавидеть тебя, Сюзанна.
Спустя полчаса появились гости, все в приподнятом настроении, голодные и стремящиеся поскорее выйти на виноградники.
Местные жители прибыли к девяти часам, женщины принесли с собой корзинки с дополнительной провизией для пикника. День обещал быть жарким, но с реки дул приятный ветерок, раздавался нестройный хор птичьих голосов, и единственное белое облако проплывало по кобальтово-синему небу. Шарли, скрестив ноги, сидела на лужайке со своими двоюродными сестрами, терпеливо ожидая
