Райф следил за ее взглядом, восхищаясь местными красотой и покоем.
— Бывая здесь, я каждый раз расстраиваюсь из-за того, что случилось с садом в Опале, — сказал он. — Ему так не хватает присутствия моей матери. Я нанял несколько человек, но все они не садовники. Они умеют только вывозить мусор.
— Тебе нужна женщина, Райф, — сказала Элли мягко. — Тебе нужна жена.
Я хочу, чтобы ты вернулась, подумал он с болью в сердце. Вслух он согласился:
— Да, давно уже пора. Мы с тобой запутались в эмоциях, Элли. Теперь я понимаю, почему ты сбежала.
— Ты серьезно? — Она взглянула на него своими зелеными глазами.
Его голос звучал почти враждебно.
— Тебе захотелось самостоятельной жизни. Нам всегда было легко друг с другом, но поворотным моментом в наших отношениях стал секс.
Она отвела взгляд.
— Я не хотела уходить от тебя, Райф. Я не хотела сделать тебя несчастным. Рядом с тобой я всегда чувствовала себя как школьница. Но я радовалась и гордилась, что твой выбор пал на меня.
Он подавил вспышку гнева.
— Элли, дорогая, ты была далеко не ребенком, — пробормотал он. — Ты не была тихой маленькой девственницей, краснеющей под взглядом мужчины. Ты не впервые ощущала свою сексуальность. Ты уже от рождения много знала. Ведь ты и сама хотела, чтобы мы оказались в постели.
Она горько засмеялась, не пытаясь ничего отрицать.
— Тебе легко говорить. Ты был для меня единственным в мире. Мне не терпелось узнать твое тело. Один Бог знает, как часто я им любовалась. Я даже во сне видела только тебя.
— Однако тебя увлекло кое-что другое. Карьера. У тебя всегда было полно энтузиазма. Тебе не хотелось выходить замуж за фермера Райфа и жить среди скота, ведь так?
— Мы оба запутались, — сказала она, повернувшись к нему.
— Так обычно бывает с любовниками. Однако теперь мы стали старше и умнее, Элли. Только между нами больше нет любви, как нет и привязанности.
Он поддразнивал ее, но она отреагировала резко.
— Только не говори мне, что уже поздно!
— Мы забыли о Лейни, — продолжал он поддразнивать. — Привлекательная девушка с женственным телом и прекрасным цветом лица.
— Из нее выйдет хорошая мать? — спросила она иронично.
— Мужчине нужны дети, Элли. — Он внезапно посерьезнел. — Ради них стоит жить. Мне хочется продолжить свой род, понимаешь?
— Тогда тебе не стоит терять время, — ответила она саркастически, не сумев сдержаться.
— Как скажешь, Элли, — проговорил он сквозь зубы. — И не удивляйся, если Лейни нанесет тебе визит. Случившееся с тобой было опубликовано во всех газетах. Она непременно тебе позвонит.
Примерно через час Райф собрался уезжать, и Элли положила ему с собой пирог Черил и домашнее печенье. В Опале некому заниматься выпечкой. Женщины там не живут.
— Оставь лучше себе, — запротестовал он.
— Нет, вы полакомитесь вместе с Грантом. Мне нравится пирог, но я не могу много есть. Мне нужно следить за фигурой.
— За какой фигурой?
Он опять подтрунивал над ней, но ей стало больно от его шуток, она резко отвернулась.
— Элли! Я пошутил.
Она покачала головой, но он видел, что ее лицо напряглось, как бывало раньше, в детстве, когда она старалась сдержать слезы.
— Элли, я не имел в виду ничего плохого. — Он мягко положил руку ей на плечо и повернул ее к себе. — У тебя прекрасная фигура. Только мне кажется, ты слишком худая.
— К черту мою фигуру! — взорвалась она, осознавая, что выглядит глупо. — Мне что, умолять тебя, чтобы ты поцеловал меня на прощание, Райф Кэмерон?
С ноющим сердцем он наклонил голову, намереваясь чмокнуть ее в щеку и поскорее уехать, но тут она подняла глаза. Он не мог более сдерживаться. Она всегда была в его сердце. Его губы мягко сомкнулись с ее губами, и Райф почувствовал, как они раскрываются ему навстречу. Он осознал, что они сладки, как плод от дерева познания добра и зла. Он изо всех сил пытался сдерживать себя, но чувствовал, как их обоих охватывает пламя страсти. Она стояла, не двигаясь, и позволяла ему целовать ее. Его рука скользнула в открытый ворот блузки, и ее шелковистая грудь оказалась в его ладони. Элли, чувствуя возбуждение от его прикосновений, ощутила, как затвердели ее нежные соски, превратившись в плотные сладкие ягодки. Она была создана для любви. Для его любви. Она доставляла ему высочайшее наслаждение.
Райф откинул голову в изнеможении.
— Когда же я выберусь из этой проклятой кухни…
Только Элли умела доводить его до такого состояния. Он был покорен и укрощен. И все же…
— Может быть, нам стоит поговорить, — предложила Элли сухо. Ее голос также выдавал сильное волнение. Она изголодалась по нему. Она хотела его. Разлука становилась невыносимой.
— Может быть, нам не стоит больше оставаться наедине.
Она взорвалась.
— Не говори глупости! Я не хочу слышать таких слов! Я хочу в Опал, я так давно его не видела.
— А ты надеялась его еще увидеть? — Он искоса посмотрел на ее прекрасное возбужденное лицо. Его голос звучал глухо. — Элли, я хотел жениться на тебе, а ты предпочла сбежать.
— Но, Райф, — она положила голову ему на грудь, почувствовав, что он обнимает ее, — я хочу приехать.
— Я не могу тебе запретить. — Он горько улыбнулся. Элли, изощренная искусительница. Он хорошо знал каждую частичку ее шелковистой плоти, запах ее кожи. Ее вкус. Получится ли у них что-нибудь, или между ними всегда будут стоять барьеры? — Только одно условие, мисс Непостоянство, — предупредил он ее, — ты не останешься там на ночь.
Она знала, что он имеет в виду, и вздохнула с облегчением.
— Ну конечно, не останусь, ведь там Грант, — пошутила она.
Два дня Элли колесила по Кимбаре на джипе. Она выезжала ранним прохладным утром, когда небо было окрашено в синие и розовые цвета, и возвращалась лишь вечером, когда на западе разгорался багровый закат. Ни в одном другом месте она не чувствовала себя так спокойно. Но здесь она была дома, здесь были ее корни. Возможно, кому-то земля Кимбары показалась бы пустынной и скучной, однако Элли считала ее прекрасной. Дюны, равнина, древние выветрившиеся холмы, скрытые долины, загадочные пещеры с невероятными наскальными рисунками, цепь водоемов, в которых гнездилось множество перелетных птиц.
Однако больше всего Элли любила птиц, которые никуда не улетали: какаду с желто-зеленым хохолком, белых корелл, попугаев с ярким оперением. Здесь также водились мириады пичуг поменьше: маленькие певчие птички с малиновым оперением, вьюрки, перепела и куропатки, волнистые попугайчики, обычно собиравшиеся в огромные стаи. Когда такая стая поднималась в воздух над равниной, небо становилось зелено-золотым. Элли с волнением наблюдала, как ястреб атакует маленьких птичек, собирающих корм на земле. Сокол и орел предпочитали бить свою добычу на лету. Везде действовали законы природы. Но Элли, как ни старалась, не всегда могла принимать природу такой, какая она есть.
Поначалу Тэд был категорически против подобных поездок. Он чувствовал себя ответственным за Элли, однако, чтобы умерить его страх, девушка пообещала ему ездить медленно.
— Что будет, если ты свалишься в какую-нибудь яму? — спросил Тэд. — Или наткнешься на чертова верблюда? Даже в спокойном состоянии животные могут показать свой дурной нрав. Там, за холмом, бродят два самца в поисках самки. Мы видели их пару дней назад. Они дрались с яростным ревом.
— Ты не застрелил их?
