— Мы все волнуемся, дорогая. Наши две семьи, наконец объединятся. — Соня Бирсфорд с гордостью посмотрела на сына, потом повернула голову к Керри. — А как ты поживаешь?
— Замечательно! — Улыбка осветила привлекательное лицо Керри. — Так чудесно, что Тони вернулась! Мы проболтали до утра и все равно не наговорились.
— Естественно, так много всего накопилось, дорогой.
— Отнеси сумки на веранду, хорошо, Пайк? — обратился Берн к подошедшему слуге.
Отдавать приказы — стиль жизни Берна, подумала Тони.
— Что же мы стоим на самом солнце? Пройдемте в дом, — пригласила Соня.
— Я приеду попозже, — сказал Берн, помахав всем на прощанье.
— К ленчу вернешься, сынок? — забеспокоилась миссис Бирсфорд.
— Обязательно! — И он окинул Тони жгучим взглядом.
— Замечаешь какие-нибудь перемены? — осведомилась у нее Соня по дороге к дому.
— Все замечательно, как всегда, — отозвалась Тони. — Вон тот великолепный плющ — новый. — Она посмотрела на фасад двухэтажного здания, центральная часть которого дополнялась двумя крыльями с каждой стороны. Каменные столбы нижнего этажа образовывали стройную колоннаду, украшенную пышным плющом, на котором белели похожие на колокольчики цветы.
— Мне так надоела бугенвиллея, — объяснила Соня. — Вот я и заменила ее плющом. Он здесь уже три года. Цветет весной и летом. Красиво!
Внутри дома все свидетельствовало о том, что подготовка к свадьбе ведется с большим размахом. Стены в гостиной были свежеоклеены симпатичными обоями золотисто-желтого цвета, отлично сочетавшимися с золочеными рамами зеркал и картин, желтыми карнизами и белыми с золотой отделкой книжными шкафами. Комната выглядела светлой, полной воздуха, на широких застекленных дверях висели легкие желтые занавески.
Соня перехватила взгляд Тони.
— Требуется масса времени, чтобы поддерживать дом в порядке, дорогая. Кое-что нуждалось в ремонте, и теперь самое подходящее время заняться этим. Давай я провожу тебя в твою комнату. Тебе надо расположиться.
Они поднялись по широкой лестнице наверх, где вдоль галереи шла анфилада спален. Как и гостиная внизу, галерея была заново покрашена и выдержана все в той же желто-бело-золотистой гамме. Все смотрелось необыкновенно красиво и изысканно и наверняка стоило целое состояние.
Соня сделала извиняющийся жест.
— Даже Берн поинтересовался, сколько денег я затратила. Но ведь не каждый день выдаешь замуж единственную дочь. Я так волнуюсь! Иди сюда, милочка! Посмотри, какой из твоей комнаты открывается вид! — Соня задержалась в дверях и отступила назад, пропуская Тони.
Комната была обставлена французской мебелью, в ней имелась старинная кровать в розовых и белых тонах. Тони никогда не была в доме Бирсфордов, в отличие от родителей, которые часто бывали здесь на балах, вечеринках и разных праздниках.
— Нравится? — Соня улыбнулась искреннему восторгу Тони.
— Очень красивая комната, просто очаровательная!
— На время свадебных торжеств она твоя. — Соня подошла к небольшому письменному столу, на котором стояла ваза с розовыми розами, поправила наклонившийся цветок. — Я занималась ремонтом с огромным удовольствием. Могу только надеяться, что, когда Берн осчастливит свою мать и выберет невесту, она разделит мои вкусы.
— Мне нравится все, что я вижу, — улыбнулась Тони, подходя к открытым застекленным дверям и глядя в сад, обнесенный каменной оградой. — Ко всему прочему вы еще и замечательный садовник.
— Сейчас, милочка, я лишь планирую, — вздохнула Соня. — Не люблю жаловаться, но в последнее время у меня стали болеть руки. Вернее, суставы. Как было у моей дорогой матушки. Газоны велю скосить накануне свадьбы. Пусть остаются зелеными. Мы, разумеется, пользуемся водой из артезианских колодцев, и нам очень повезло с зимними дождями. Просто чудо после стольких засушливых лет. Долгосрочный прогноз обещает обильные осадки в тропической части Квинсленда после Рождества, так что у нас обязательно будет наводнение.
— И дикие цветы, — добавила Тони. — Некоторые мои друзья в Париже не поверили, когда я сказала, что после дождя пустыня расцветает, как райский сад. Не думаю, что кто-либо в Европе способен оценить размеры нашей страны или пустыни.
— Сохраним это в тайне, — улыбнулась Соня. — А как ты жила в Париже, дорогая? — Ее серые глаза оглядели изящную фигурку Тони, когда та направилась из спальни в гардеробную, чтобы повесить там несколько платьев, которые привезла с собой.
— Париж полностью оправдывает свою репутацию, — заметила Тони. — Вы знаете, поскольку бывали там не раз. Но дома лучше.
— Берн сказал мне, что ты закончила колледж и получила диплом.
— Да, по филологии. Мне всегда нравилось учиться, узнавать новое.
— Теперь вспомнила: Керри тоже отлично учился. Он чудесный юноша. Мы рады принять его в свою семью.
Сказано это было достаточно тепло, однако у Тони возникло ощущение, что Соня Бирсфорд радовалась бы еще больше, если бы ее дочь метила выше.
— Ты знаешь, что у тебя появился акцент?
— Мне все это говорят.
— Но он очарователен! Ты вообще стала очень элегантной, — одобрительно заметила Соня, а про себя подумала: Тони умеет носить одежду. Сегодня она надела шелковую рубашку сливового цвета и льняные светлые брюки. Наряд простой, но благодаря грациозности ее тела смотрится шикарно.
— Думаю, Париж можно назвать величайшей школой жизни, — сказала Тони. — Я многому научилась, просто наблюдая.
— А как поживает твоя мать? — непринужденно спросила Соня. — Надеюсь, хорошо?
— Зоэ ни одного дня в жизни не проболела. — Если не считать попытки самоубийства, закончившейся промыванием желудка, добавила Тони про себя.
— Она все так же красива? — В тоне Сони Бирсфорд послышалась едва уловимая зависть.
— Мама счастливая женщина. Ее красота ничуть не пострадала от времени.
— Она приедет на свадьбу?
— Сказала, что приедет, миссис Бирсфорд.
— Ах, называй меня Соней, пожалуйста. — Она сделала повелительный жест. — Мы же почти родственники. Можем себе позволить обойтись без формальностей.
Тони наклонила голову в знак согласия.
— Зоэ очень рада, что Кейт и Керри поженятся, Соня. Она всегда восхищалась вашей семьей, а Кейт была ее любимицей. Приедет ли она, сказать трудно. По крайней мере, таково было ее намерение.
Соня поджала красиво очерченные губы.
— Ее брак удачен? Тони повернулась к ней.
— Разве Берн вам не сказал?
— Конечно, сказал. Она собирается оставить Клода. — Лицо Сони застыло. — Твоя мама ничего не делает наполовину, не так ли?
— Вы правы. — Тони покачала головой.
— А тебе известно, что Керри не хочет ее видеть?
Тони вздрогнула.
— Он мне говорил. А как настроена Кейт?
— Ты же знаешь Кейт, милочка. — Соня пожала плечами. — Во всем поддерживает Керри, но тебе, конечно, ничего не скажет. Она знает, как вы с матерью близки.
— Похоже, я ее единственный друг.
— И я восхищаюсь твоей верностью, Антуанетта, — подхватила Соня, ее глаза на секунду блеснули. — Семейная верность очень важна.
— С нетерпением жду встречи с Салли и Тэрой, — сменила тему Тони, чтобы снять напряжение.
