а это, по его мнению, происходило слишком часто. Очевидно, Соммервил реагирует на женскую магию, которой Алекс владеет с таким совершенством.
Хотя Соммервил несколько раз упоминал о своей подружке по имени Кейт, с которой он встречается уже семь или восемь месяцев, Макларен, пристально наблюдавший за молодым человеком, заметил, что Алекс уже стала для него воплощением всего самого прекрасного в женщине.
Макларен предпочел бы, чтобы Алекс занимались с женщиной–физиотерапевтом. Все было бы гораздо проще.
Алекс предстояло передвигаться в кресле на колесиках, пока нога не окрепнет настолько, чтобы выдерживать вес тела, возможно, еще дней десять. Как ни странно, эта слабость ничуть не умаляла ее привлекательности, но зато превращала из мистического создания в человеческое существо из плоти и крови.
После обеда Скотт извинился и ушел к себе в кабинет, а все остальные отправились в гостиную, послушать новые компакт–диски, которые он привел для Винни, — ее любимые произведения для фортепьяно и скрипки, оперный альбом и последний диск Стинга. Вернувшись в библиотеку уже после десяти, Скотт обнаружил, что вся компания в дружеском молчании слушает арию из «Богемы» В исполнении великой испанской певицы Монсеррат Кабалье.
— Ах, это ты, милый. — Винни подняла голову со спинки кресла. — Иди к нам. Ты слишком много работаешь.
— Я, пожалуй, выпью перед сном. — Скотт подошел к столику розового дерева, на котором были расставлены бокалы и несколько графинов с крепкими напитками. — Кто–нибудь составит мне компанию?
— Нет, спасибо. — Питер Соммервил вскочил, словно по сигналу. — Вечер был чудесный, но я не должен больше вам мешать.
— Питер, вы совсем не мешаете, — запротестовала Винни. — Пожалуйста, не стесняйтесь.
— Ни в коем случае. Мы все хотим, чтобы вы здесь чувствовали себя хорошо, — подхватил Скотт с самой обаятельной из своих белозубых улыбок. — Для нас очень важно, чтобы Алекс поскорее поправилась.
— Я понимаю, — поспешно откликнулся Питер. — Эта работа для меня — большая честь и в профессиональном отношении очень интересная задача.
Он знал, что Алекс — подопечная Макларена, но в каких они на самом деле отношениях? Meжду ними угадываются какие–то сильные чувства. Макларен, красивый как дьявол, богатый и могущественный, у себя дома выглядел еще внушительнее, чем в аэропорту.
— Утром мы приступим к гидротерапии, мисс Эштон, — сказал Питер, хотя Алекс просила называть ее по имени. — Специальные упражнения начнем дня через два.
— Я готова, Питер. — Улыбка Алекс околдовала молодого человека. За всю свою жизнь он не встречал подобной женщины.
— Какой славный юноша, — вздохнула Винни, когда Питер ушел. — Алекс говорит, его рекомендовал хирург.
— Не знаю, могу ли я согласиться с его рекомендацией, — сухо ответил Скотт. — Ты наверняка заметила, Винни, что он находит Алекс неотразимой.
Скотт улыбался, но глаза его блестели холодно и жестко, будто драгоценные камни.
И Винни поняла, что ее обожаемый племянник не может отпустить Алекс, точно так же как она не может отпустить его.
— Ничего страшного, милый, — примирительно заметила она. — Алекс еще в младенчестве кружила всем головы. Я уверена, Питер не забудет о своей основной задаче.
— К тому же у него есть подружка, — напомнила Алекс, рассеянно приложив руку к виску. — Он хороший специалист, это главное.
Она наклонилась и приподняла подол цветастой юбки, которая была надета на ней вместе с простым топом.
— Нога выглядит не очень, верно? — Алекс провела рукой от колена до щиколотки. — Как странно: когда я исполняла тот прыжок, то еще только–только оторвавшись от земли, уже поняла, что упаду. Какое– то предчувствие. С Виктором этого бы не случилось, но Майкл не такой сильный, и опыт у него не тот. Мы с ним редко выступали вместе. Я оказалась в нужном месте, а он — нет.
— А расплачиваться пришлось тебе, — прокомментировал Макларен. — Нога у тебя, конечно, ослабла, но через месяц она будет совсем другой.
— Да, Алекс, — подхватила Винни. — У тебя всегда все быстро заживало.
— У меня никогда не бывало такой серьезной травмы, — просто ответила Алекс. — Даже если все заживет, это еще не значит, что я снова смогу танцевать… Резкие повороты, вращения, прыжки с приземлением на одну ногу — это очень большая нагрузка. Колено может не выдержать.
Они понимали, что это вполне возможно.
— Давай не будем заглядывать слишком далеко, — посоветовал Скотт. — Томлинсон был довольно оптимистичен в своих прогнозах.
— Я немножко устала, вот и начала жалеть себя. Завтра мне будет гораздо лучше, — встрепенулась Алекс.
— Значит ли это, что ты готова ложиться спать? — Макларен допил скотч одним глотком.
— Сначала еще разок взгляну на ночное небо, — сказала Алекс. — Мне его так не хватало! Такого неба, как здесь, не увидишь нигде на свете. Оно такое огромное, такое чистое…
— Ну, давай выйдем на веранду.
Скотт поднялся. Перед его мысленным взором замелькали кадры из детства Алекс. Она как губки впитывала культуру аборигенов, начиная от ритуальных танцев и пения и кончая их удивительными познаниями по части лекарственных растений. Больше всего она любила их мифы. Мифы рассказывали обо всем: о жизненных циклах, о смерти и мире духов, о земле, огне и воде, о солнце, лупе и звездах. Алекс часто просила Скотта посадить ее к себе на плечо, чтобы она могла дотянуться и сорвать одно из «алмазных яблок», что висят на небе.
Алекс смотрела на мир так же, как и он. Или ему так казалось.
Он поглядел сверху вниз на Алекс, лежащую на диване. Она была невыносимо очаровательна — особым, только ей присущим сочетанием невинности и сексуальности. Ткань облегала ее нежную грудь, словно вторая кожа. Юбка мягкими складками обрисовывала очертания стройного, гибкого тела. Скотт думал о том, что ему предстоит тяжелое испытание. Без гипса Алекс, когда он держал ее на руках, прижималась к нему ближе, теснее. От этого кровь закипала в жилах, словно раскаленная лава. Она по–прежнему волновала его, и с ним нужно было как–то справляться.
— Если не возражаете, я пойду к себе. — Винни старательно притворилась, будто подавляет зевок. — Алекс, я тебе больше не понадоблюсь?
— Иди, иди, — ласково ответила Алекс. — Мне пора привыкать двигаться самостоятельно.
— Не забывай, что это должно происходить постепенно. — Скотт поднял ее на руки, как ребенка. — Если перенапряжешь ногу, это только отбросит тебя назад.
— Знаю.
Прижатая к нему так близко, Алекс почувствовала, что в груди у нее все затрепетало.
— Я доставлю ее в спальню, Винни, — пообещал Скотт.
Он вынес ее на веранду, но не усадил в кресло, как она ожидала, а двинулся с ней к перилам.
— Ты меня не сбросишь? — спросила она в шутку, чувствуя, что он сейчас в опасном настроении.
В его глазах отражался мерцающий свет звезд.
— Алекс, я мог бы тебя пополам переломить.
— Не сомневаюсь.
— Вот и не забывай об этом.
— Как забыть, ведь ты мне без конца напоминаешь. Неужели ты меня ненавидишь?
— А что, нельзя? — Все тело у него ныло.
— Я не совершила никакого преступления, — сказала Алекс.
— Совершила — против меня. — Он глухо засмеялся, устраивая ее на широких перилах в том месте, где
