подарок, который я получаю бесплатно.
Бесплатно? Стивену хотелось завыть, он знал, ничто в жизни не проходит даром, без последствий, и понимал, что было бы лучше всего оставить Фиби прямо сейчас. Но ее слова вызвали у него в голове водоворот надежд и желаний – согласиться, обладать ею, принять все, что она предлагала. Стивен опрокинул ее и, прижав к земле, впился взглядом в лицо, вторгавшееся по ночам в его сны. Он разглядывал черты, не дававшие ему покоя: светло-каштановые брови, дугами поднимавшиеся над глазами цвета зеленого весеннего луга, нежную влажную кожу, пухлые губы, раскрытые и готовые принять его.
– Фиби. – Ее имя прозвучало, как мольба. Стивену была противна охватившая его слабость, но он, очевидно, потерял способность управлять собой, желание скреблось и царапалось в нем, стремясь вырваться на свободу, как дикий зверь из клетки. Он нежно, почти благоговейно, потерся губами о ее губы, чувствуя, что поцелует ее только в самом конце.
Разумный человек на его месте вскочил бы на лошадь и умчался бы куда глаза глядят, словно спасаясь от злых духов. Стивен так и считал, что его преследуют злые духи, его собственные демоны, которые лишили его личной жизни и будущего, но, будучи не в силах отказать себе в короткой передышке, он жадно прижался ртом к ожидавшим его губам.
Занимаясь любовью с другими женщинами, Стивен тоже целовал их, но тогда поцелуи были просто необходимой прелюдией, подготовкой к последующему физиологическому акту. Поцелуй Фиби был сам по себе лакомством. Игра языков, невероятные комбинации губ доставляли им обоим неведомое прежде наслаждение. Как сумасшедший, не способный понимать, что можно и чего нельзя, Стивен вкушал дыхание Фиби; его язык, побуждаемый лишь собственным желанием, знакомился с нежными, мягкими губами и заглядывал в потаенные уголки ее рта, а руки ласкали пышную грудь. Дрожь от копчиков пальцев Стивена побежала по рукам и охватила все тело, требовавшее получить свое.
Желание Фиби не вызывало никаких сомнений, и она не стала сопротивляться, когда Стивен, расстегнув одну за другой пуговицы ее жакета, снял с нее эту одежду, а затем, став на колени, развязал пояс и снял юбку.
На мгновение застыв, он неторопливым пристальным взглядом окинул ее всю – стройные ноги в сапожках, темный треугольник под бельем внизу живота и мягкие, податливые персикового оттенка холмики грудей с уже поднявшимися и затвердевшими сосками – и постарался успокоить дыхание, но так как все его мысли были сосредоточены на том, чтобы поглубже погрузиться в женское тепло, эта задача оказалась весьма трудной, и, проклятие, Фиби еще усложнила ее, сказав, что любит его, что принадлежит ему.
«У нас бесконечно много времени, чтобы заняться любовью всеми известными мне способами», – решил Стивен и, подняв сначала одну ее ногу, затем другую, снял с нее сапоги и чулки, помассировал нежные подошвы, пока пальцы ее ног не сжались в ответ, и перешел к икрам, медленно и равномерно поглаживая их и разминая мышцы. И по мере его продвижения вверх к бедрам ее белье постепенно поднималось все выше. Сев на нее верхом и положив руки ей на бедра, он замер, ожидая, чтобы она взглянула на него и до конца осознала, чем они собираются заняться.
Фиби открыла глаза, и ее взгляд, полный любви и доверия, обжег его. Боже, что он задумал? Но Стивен точно знал ответ на свой вопрос и скомкал мешавшую ему материю. Он задумал заняться любовью с женщиной, минуту назад признавшейся, что любит его. И она хотела его, так что еще нужно было ему знать? Такова была правда.
– Приподнимись немного.
Когда Фиби послушно выполнила его просьбу, он поднял ее белье до талии, потом до плеч, стащил через голову и отбросил за ненадобностью на землю – ему нужно было видеть эту женщину во всей ее обворожительной наготе. Легко, как перышком, он провел тыльной стороной ладони от ключицы до вершины груди, обвел круги у сосков, опустил руку вниз по животу до завитков волос и дальше по бедрам к ногам, делая все это исключительно для того, чтобы устроить пытку, от которой они оба начали тяжело дышать.
– Только я одна должна быть без одежды? – Фиби подняла голову.
Стивен снял с себя рубашку и склонился к Фиби. Мужская грудь прижалась к женской груди. Его язык нырнул глубоко к ней в рот. Жажда его ласк и поцелуев укротила ее дерзость, этот остаток самоконтроля; потребность утолить страсть пересилила все остальное, Фиби ни в чем не могла отказать бывшему с ней мужчине.
Ощущение его нагого тела, прижимающегося к ней, было не похоже ни на что из того, что она когда-либо представляла себе. Его руки томительно медленно продвигались к самому ее центру, а добравшись туда, бесконечно долго играли с ним, пока она не стала извиваться под его настойчивыми пальцами, а когда он погрузил один палец внутрь ее тела, она на мгновение застыла, пораженная таким действием, незнакомым ей, но в то же время очень приятным. Затем то же повторили два пальца, и равномерный ритм их движения вызвал в ее теле небывалое напряжение, ожидание чего-то неизвестного и желание познать неизведанное.
Тогда и только тогда Стивен поднялся, чтобы сбросить бриджи. И когда он снова лег на нее, Фиби почувствовала, как неоспоримое доказательство его желания прижалось к ее бедрам. Она широко раскинула ноги, чтобы ей было удобнее принять то, что он предлагал, то единственное, что могло положить конец терзавшему ее голоду.
Нежно и осторожно он вжался в нее, давая ей возможность принять чуждую ей часть мужского тела. Фиби ощутила легкое жжение и почувствовала некоторую неловкость, не зная, что нужно сделать, чтобы расслабиться, и в этот момент Стивен медленно двинулся вглубь, соединяя ее и себя в одно целое. Фиби беспомощно пискнула, как мышонок, а Стивен замер и лежал неподвижно, зарывшись лицом в ее волосы, и его дыхание слегка шевелило пряди волос у нее на виске.
Фиби ждала, что будет дальше, и мучившее ее желание, которое на мгновение утихло, вспыхнуло с новой силой, но Стивен лежал совершенно неподвижно.
– Это все? – с трудом промолвила Фиби и, почувствовав, как его плечи затряслись от смеха, закусила нижнюю губу.
– Нет, радость моя. – Подняв голову, он заглянул ей в глаза. – До конца нам еще очень далеко. Просто я даю тебе время прийти в себя.
– Уверена, что я вполне готова. – Она жаждала продолжения и была невероятно смущена необходимостью разговаривать, когда они вот так склеены друг с другом.
Стивен снова рассмеялся, на этот раз громче и свободнее, и его легкое движение глубоко внутри ее привело Фиби в восторг, стук сердца отдался у нее в пояснице.
– О Боже, – только и смогла выдохнуть она, когда Стивен неторопливо отстранился от нее только для того, чтобы опять войти внутрь и входить снова и снова все более мощными движениями.
Он застонал и жадно поцеловал ее, как бы повторяя языком движения своего тела, и тело Фиби поднялось, следуя за движением партнера. Она открыла для себя, что, участвуя в этом акте любви, получает наслаждение от собственного движения и, подстраиваясь под ритм Стивена, стала опускаться и подниматься, стремясь в те волшебные края, в которых она еще никогда не бывала, но которые, конечно же, существовали. И наступил момент, когда на нее снизошло такое блаженство, что она была уже ни на что не способна и лишь содрогалась, испытывая неимоверное облегчение.
В следующее мгновение, сделав завершающий толчок, Стивен громко застонал и уронил голову на плечо Фиби. Некоторое время они лежали, не шевелясь, оба бездыханные и обессилившие. Затем Стивен, соскользнув с нее, лег на бок, подложив под голову согнутую в локте руку, а Фиби вытянула руку над головой, чувствуя себя разомлевшей в теплых лучах полуденного солнца, как блаженно потягивающийся котенок.
Когда биение ее сердца стало приходить в норму, Фиби чуть улыбнулась, решив, что любовь – это восхитительное занятие. Приподняв веки, она обнаружила, что Стивен смотрит на нее таким же пристальным взглядом, как и прежде, Фиби даже сказала бы, что его выражение стало еще более пылким, а глаза горели еще ярче, если только такое вообще было возможно.
– Дорогая, как только мы вернемся в Лондон, мы сразу же найдем тебе жилье, – торжествующе объявил он, убирая с ее лба пряди волос.
– Дом? – переспросила она, продолжая нежиться.
– Ты сама выберешь, что захочешь, для меня это не имеет значения, цена тоже не важна. Я просто хочу, чтобы ты как можно скорее была в моей постели.
Уверенный тон, которым говорил Стивен, словно речь шла о давно решенном деле, пробился сквозь пелену сладостного тумана, окутывавшую ее тело. Фиби откровенно призналась в своей любви и, если сказать правду, не знала, чего ожидать от Стивена, но такое ей даже не приходило в голову; видимо, он опять неправильно ее понял.
– С чем, по-вашему, я согласилась? – Резко сев, она отодвинулась от него на некоторое расстояние.
– Разумеется, с тем, чтобы стать моей любовницей. – Его уверенность слегка пошатнулась.
– Разумеется.
Взяв свою одежду, она натянула через голову рубашку и, просунув руки в рукава блузки, немного помедлила, подыскивая слова для объяснения. Когда же дело дошло до юбки, еще хранившей влажные следы их любви, Фиби окончательно осознала, что сделала, и пришла в полное замешательство. «Нет, конечно, я по доброй воле отдала ему свою девственность, – напомнила себе Фиби, – и никогда не пожалею о своем решении». Пусть она уступила своей любви, но она не собиралась отказываться от своего будущего. До того, как ее наследство перейдет Хильдегард, остается еще две недели, вполне достаточно времени, чтобы изменить убеждения этого упрямца и доказать ему, что без нее
