наблюдения, ни звука не доносилось от бешеной пляски чудищ, созданных разумом и волей человека.
Саган на минуту подумал, что было бы, если бы люди слышали стоны и крики умиравших. Покончили бы они с войнами? Нет, решил он. Филипп за свою жизнь наслушался достаточно этих криков, но оставался завоевателем, пока не услышал свой собственный предсмертный крик.
Саган покачал головой, отбрасывая философские рассуждения. Показался корабль-носитель коразианцев, который называл и «материнским».
Огромное черное устрашающее сооружение в форме ракеты грузно плыло навстречу темным пятном на фоне ярких звезд. Коразианцам не нужен был свет. У них не было глаз, не было зрительных рецепторов, поэтому не было нужды тратить энергию на освещение. Коразианцы действовали по сигналу компьютера, по его команде. Именно с помощью компьютера они завоевывали планеты.
Название «материнский» имело буквальный смысл. Из ужасных черных яиц вылуплялись сотни смертоносных чудищ. Коразианцы по своей природе не обладали творческими способностями. Творчество подразумевает различие мнений, взглядов. Коразианцы имели коллективный разум. Каждое существо думало как все. Они все были равны; у них отсутствовала власть, им не нужны были руководители. У всех была одна цель, отвечавшая общей необходимости. Если необходимо производить компьютеры – ставилась цель, и все занимались этим. Если требовалось захватить планету, они коллективно ее захватывали. Если была цель убивать, они убивали.
В силу этого коразианцы никогда не занимались военной стратегией. Зачем ордам стратегия? Они побеждали не умением, а числом, сметая на пути все препятствия, волна за волной накатывая на противника, пока силы его не истощались. Саган разработал свою стратегию отпора целенаправленному, но безрассудному нападению. Она должна была принести плоды. Саган видел, что внешний вид корабля коразиацев за семнадцать лет не изменился, а в отчетах, которые он получал от аналитиков на борту «Феникса», отмечались лишь незначительные модификации в конструкции корабля. И все-таки у Командующего возникло ощущение, подсказанное чутьем опытного воина, что за этим что-то кроется.
Враг семнадцать лет таился, чтобы напасть... Почему?
Визуальные наблюдения Сагана и показания приборов на «Фениксе» почти одновременно дали ответ на его вопрос. Он сразу понял, что случилось; доклады аналитиков только подтвердили его опасения.
Коразианцы уже не устремлялись с «материнского» корабля бесформенным потоком. Они появлялись в организованном порядке группами. В центре каждой группы, состоявшей из черных маленьких точек – кораблей-истребителей, двигалось большое черное пятно, которое, как показывали компьютеры на борту «Феникса», представляло собой гигантский компьютер-мозг. Общая масса распадалась на отдельные частицы, и каждая частица обладала своим мозгом. Значит, каждая частица была способна мыслить и соответственно действовать. Вместо привычной общей для всех команды «убей!» компьютер мог дать команду «убей так» или «убей этак», что военная наука определяет как стратегию и тактику.
Вот над чем они работали все эти годы. Но для этого нужен был творческий ум, которым коразианцы не обладали, ум, которым был наделен, например, такой человек, как бывший профессор университета Питер Роубс.
Командующий положил ладонь на контрольную панель, из которой кружочком торчали пять шипов. Шипы вонзились в мякоть ладони так же, как вонзались шипы от рукоятки гемомеча, действуя с тем же эффектом. Саган мог управлять космолетом при помощи мозговых импульсов.
«Богом клянусь остаться в живых! – прошептал Саган, наблюдая, как все большее число коразианских кораблей-истребителей стройными рядами надвигались на космолеты Командующего. – Только не дать Питеру Роубсу насладиться моей гибелью!»
Саган почувствовал, что космолет стал частью его тела, как рука или нога. Но в отличие от гемомеча, космолет имел свой источник энергии и не истощал его жизненные силы. Конечно, управление космолетом требовало напряжения, а любое напряжение истощает умственные и физические силы, поэтому надо уметь взвешивать свои возможности.
Дав клятву, Командующий помолился Богу, прося даровать ему силы и мудрость, чтобы выполнить клятву.
Молитва была услышана, и вера сына священника была вознаграждена: ему пришла в голову прекрасная идея.
– Компьютер, – сказал Командующий вслух, глядя на компьютер-мозг, двигавшийся впереди одной из групп кораблей-истребителей. – Проанализируй и сообщи результат следующего...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Между тем война на
Небе вспыхнула...
Один из самых опытных и искусных пилотов галактики, чьи подвиги были когда-то легендой, получил строгий выговор от командира легиона. Мейгри прикусила губу и что-то пробормотала в шлемофон насчет ошибки компьютера.
– Да замолчи, ты! – сказала она раздраженно компьютеру, который с возмущением отрицал такое обвинение.
Откуда ей было знать, что рычаги управления на «Ятагане» такие чувствительные? Она хотела подняться вверх, но, конечно же, не так стремительно, а в результате чуть не врезалась в корпус «Феникса». Опыт спас ее от столкновения, но что сделано, то сделано. Под шлемом лицо Мейгри покраснело, и она благодарила Бога, что поблизости не было Сагана и он не видел ее неудачного маневра. А горький опыт пойдет на пользу.
Совершив несколько маневров и привыкнув к чувствительным рычагам, она обнаружила, что управлять «Ятаганом» ближнего радиуса действия довольно просто, и мысленно похвалила Командующего, хотя не без капли горечи. Много лет назад они вместе провели немало приятных часов, работая над проектом космолета, который бы стал верхом совершенства. В модели «Ятагана», на которой она сейчас летела, были реализованы многие старые идеи Сагана, а также две-три ее собственных.
Мейгри вздохнула и быстро переключилась с воспоминаний на настоящее, посмотрев на космолет Дайена – «Голубой-4». Он летел очень ровно, но создавалось впечатление, что с пилотом не все в порядке. И ощущение родилось не в силу ее способностей, дарованных королевским происхождением, а просто сердце подсказывало. Неужели она действительно начинает испытывать материнские чувства?
– Голубой-4, – услышала она голос командира легиона, – вы нарушаете боевой строй. Что-нибудь не в порядке?
– Нет, командир. Извините, сэр. Просто с нетерпением жду атаки.
– Отойдите в тыл. Сомневаюсь, что нам придется в ней участвовать. Но сохраняйте готовность. «Шестой»!
Голос командира звучал безрадостно. Мейгри понимала его состояние и винить не могла. Сообщали, что враг находится уже в поле зрения. Но что она могла поделать? Ей отвели роль няньки. Посмотрев на космолет Дайена, Мейгри вздохнула. В конце концов она – Страж и дала клятву жизнью пожертвовать ради короля. Но как бы ей хотелось узнать, что происходит!
Не успела она дать компьютеру задание показать на экране надвигавшегося врага, как сама его увидела. Увидела неожиданно и четко – глазами Сагана.
И так же, как он, поняла изменения в тактике