- Вот что я тебе скажу, милая. Это вопрос столкновения характеров. Ты такая смелая, взрослая и самостоятельная женщина - во всем, кроме общения со своей матерью. Перед ней ты пасуешь сразу и безоговорочно.
Кэндис поморщилась, но промолчала. А что она могла возразить? Донован говорил чистую правду.
- Я могу понять, когда мать звонит и говорит: приезжай, мне плохо. Трудно дышать или прихватило сердце. Тогда надо бросать все и ехать. Черт, да я поехал бы с тобой! Но мчаться сломя голову только потому, что твоей маме хочется сегодня сыграть в маджонг? - Он покачал головой, и Кэндис понурила голову.
Он встал и коснулся губами ее щеки - вскользь, совсем не так, как хотелось бы Кэндис.
- Поезжай, - сказал он. - Мы поужинаем вместе в ДРУГОЙ раз. Но тебе придется научиться говорить ей «нет». Я помню, что она одинока и что она твоя мать. Но постарайся понять, что в отличие от тебя Ханна Блум живет полной жизнью.
Он ушел, а Кэндис собиралась на маджонг и готова была плакать от злости и разочарования. Как, черт возьми, на сорок третьем году жизни научиться говорить «нет» матери, которую слушалась всю жизнь?
Глава 18
В субботу подруги вновь собрались внутри торгового павильончика на стадионе, чтобы исполнить свой родительский и общественный долг. В разговоре всплыло имя Сьюзи Симмонс.
- Вот интересно, - сказала Брук, осчастливив очередного любителя бургеров широкой улыбкой и быстро выполненным заказом, - в чем ее секрет? Я вот что имею в виду: она такая же разведенная женщина с детьми, как и, например, Аманда. Но ведет себя так, словно она местная королева. Почему?
- Не знаю. Я как-то никогда не задумывалась о причинах ее высокомерия, но оно мне не нравится, - заметила Аманда. - Полагаю, все дело в деньгах. - Она потерла большой и указательный пальцы, иллюстрируя свои слова. - Звонкая монета, как сказала бы Соланж. Кажется, при разводе она получила все… Думаю, Чарлзу остались только его клюшки для гольфа.
- Нельзя винить женщину за то, что она нашла себе хорошего адвоката, - сказала Брук, указывая взглядом на Кэндис.
- Хороший адвокат - это вещь незаменимая в хозяйстве, особенно когда дело доходит до развода. Но мне тоже не нравятся манеры Сьюзи, - отозвалась Кэндис. - То, что ей удалось получить кучу денег, не дает ей права презирать тех, кому повезло меньше. И вот еще что: меня тревожат ее постоянные ловушки для Соланж. Ну-ка, Аманда, скажи, что она оставила для Соланж на этот раз?
- Сто пятьдесят долларов и бриллиантовые серьги-пусеты, - отозвалась Аманда. - Знаете, я очень рада, что сегодня она не пришла на игру… И что Тиффани и Роб тоже нашли какое-то другое, более интересное, занятие.
- А мне не нравится, как она смотрит на Хантера Джеймса. Мне кажется, он должен достаться Аманде, - заявила Брук.
Аманда достала рулон фольги, оторвала несколько кусков и начала ловко заворачивать бургеры. Руки ее двигались совершенно автоматически. Думала она о своем, но умудрялась одновременно прислушиваться к разговорам подруг и к звукам, доносящимся с поля. Уайатт сегодня играл ведущим питчером. А поскольку последнее время ему не везло, то перед игрой он нервничал, и это беспокоило Аманду.
- Хантер Джеймс - самостоятельный и, уверяю вас, вполне самодостаточный мужчина с полной свободой выбора, - сказала Аманда. - Не стоит рассуждать о нем так, словно он приз, который достанется самой шустрой. Поверьте мне, этот человек сам будет решать, с кем ему встречаться.
- Мы с тобой абсолютно согласны, - заявила Кэндис. - Просто нам хотелось бы, чтобы он решил, что хочет встречаться с тобой.
- Но Брук права, - задумчиво ответила Аманда. - Права в том, что Сьюзи смотрит на Хантера как-то уж слишком голодно и откровенно. И мне это не нравится. Впрочем, - она повернулась к Кэндис, - не стоит волноваться по поводу моей личной жизни. Ты и так много делаешь, подыскивая для меня клиентов.
«Можно подумать, у меня есть личная жизнь», - вздохнула она про себя.
- Да я все равно не смогла бы помочь тебе устроить личное счастье, когда и со своей-то жизнью ничего толкового сделать не могу, - жалобно сказала Кэндис. - Моя мать ревнует меня к Дэну. И каждый раз, как приходится выбирать, с кем провести время, я отдаю предпочтение матери, что естественно, не делает Донована счастливым. И кто мог бы его винить за это? Дэн говорит, она мной манипулирует. Думаю, он прав. - Кэндис вздохнула.
- И как ты намерена справиться с этой ситуацией? - поинтересовалась Аманда.
- Не знаю. Дэн, конечно, ведет себя не в пример лучше, чем моя мама, но все равно я чувствую себя костью, которую делят две Собаки, и каждая тянет в свою сторону.
С поля донеслись крики болельщиков, и все три женщины, побросав свои дела, бросились к окну и высунулись как можно дальше, пытаясь разглядеть, что же именно происходит на поле.
Аманда увидела, как Уайатт оседает на землю, закрыв лицо руками. Хиттер противника несся по базам, подбадриваемый криками команды и болельщиков. Еще немного - и он заступил на домашнюю базу, принеся очко своей команде.
- Господи, - вздохнула Аманда. - Да что ж так не везет! И с каждой игрой все хуже и хуже.
Они все еще стояли у окна втроем, когда к павильону подошел Тайлер Маккензи. Делая вид, что не замечает мачеху, мальчик сказал Аманде:
- Уайатт сегодня совсем никакой; миссис Шеридан. Говорит, у него болит рука. Тренер просил принести льда.
Аманда внимательно посмотрела на Тайлера, и от ее взгляда не укрылось, что его глаза охотно останавливаются на всем, кроме его мачехи.
- Брук, - сказала Аманда. - Принеси, пожалуйста, пакет со льдом и повязку. Все лежит в среднем холодильнике.
- Сейчас. - Брук быстро отыскала требуемое и, протягивая повязку и лед, сказала пасынку: - Вот, возьми. И еще бутылку воды - думаю, он наверняка хочет пить. Тебе дать что-нибудь, Тай? За мой счет.
- Нет, - коротко ответил мальчик, впервые открыто взглянув на Брук. Она едва не отшатнулась - столько злобы и презрения было в этом взгляде. - Мама дала мне с собой воду. И я не принимаю взятки.
Он ушел прочь, а Брук осталась стоять на месте с плотно сжатыми губами и полными слез глазами.
- Ты не должна спускать ему подобные выходки, - покачала головой Аманда, сочувственно глядя на Брук.
- И что я могу поделать? Кажется, все перепробовала - он все равно не желает на меня смотреть и разговаривает как… как не знаю с кем.
- Может, тебе поговорить с Хэпом и попросить, чтобы он приструнил мальчишку? - спросила Кэндис.
- Он не хамит мне, когда Хэп дома. А я не хочу ябедничать… и вообще последнее время мне все труднее привлечь к себе внимание мужа, и я не желаю тратить эти нечастные моменты на жалобы по поводу его сыночка. Мне кажется, все бесполезно: что бы я ни делала, Тайлер всегда будет считать меня ведьмой, которая украла его отца.
- Тогда тебе стоит взять свое помело и хорошенько отходить им маленького негодяя по заднице, - мрачно заметила Кэндис. - Я мало, что знаю о двенадцатилетних мальчиках, но прекрасно разбираюсь в мужчинах. А ведь все они когда-то были мальчиками, правда? Так вот, я давно вывела для себя правило: не поддаваться! Чем больше ты прогибаешься - тем сильнее на тебя давят.
- Это точно, - сказала Аманда. Она по-прежнему смотрела на поле. Дэн Донован обнял Уайатта за плечи и вел его к скамьям запасных. Хорошо, что Роба сегодня нет. Он, пожалуй, устроил бы скандал тренеру за то, что тот снял мальчика с игры. А Тиффани сидела бы в стайке женщин и болтала бы со Сьюзи Симмонс. Вот интересно, о чем они могли бы поговорить - такие разные? Наверное, о фитнес-классе. Или о том, у кого маникюрша лучше. Или горничная!
- Тебе следует поговорить с Хэпом и поставить его в известность о том, что происходит, - сказала она Брук, отвлекшись от своих мыслей. - И Хэп должен поддержать тебя. Мальчики двенадцати лет - существа непростые. Они могут быть очень грубыми и резкими. Но самое плохое - они могут причинить боль… не только окружающим, но и себе.
Поведение Уайатта по дороге домой явилось ярким доказательством того, что Аманда была права, говоря о характере двенадцатилетних мальчиков.
- Сегодня игра явно не задалась, - заметила она, когда сын вышел с поля.
Уайатт вообще не сказал ни слова, пока они шли до парковки. Добравшись до машины, он забросил сумку и снаряжение в багажник, забрался в салон и захлопнул дверцу. И все это в полном молчании.
По дороге домой мальчик тоже не проронил ни слова. Поглядывая на сына, Аманда буквально чувствовала, как его окутывает разочарование и злость. Иногда ей казалось, что она слышит, как Уайатт скрипит зубами. Сейчас бейсбол является для него самым важным в жизни, и то, что его команда терпит поражение за поражением, переживается мальчиком как настоящее горе. Тот факт, что он частично повинен в последнем поражении, делал его ношу еще тяжелее.
Аманда довела машину до дома, заехала в гараж и выключила зажигание. Она опять взглянула на сына. Можно, конечно, сказать какие-нибудь взрослые слова о том, что это всего лишь игра и бейсбол - еще не вся жизнь. Но для Уайатта бейсбол был жизнью, и то, как он играет, - отражением того, кем он является в этой жизни. С пяти лет мальчик воспринимал действительность только так, и поделать с этим ничего нельзя.
- Сейчас просто неудачный сезон, Уайатт, - сказала она мягко. - Были лучше. И еще будут.
- Дело не только в невезении, мама. Дело во мне. Я плохо играю. Не могу поверить, что я стал играть так плохо! Все из-за меня! - Он выскочил из машины и бросился в дом.
- Уайатт, подожди!
Но мальчик уже распахнул дверь и оказался в кухне.
- Уайатт, стой! - Аманда выбралась из машины и поспешила за сыном, перепрыгивая через ступеньки.
Меган сидела за столом в кухне. Перед ней лежала газета, рядом - миска с хлопьями. Аманда и Меган едва разговаривали друг с другом с прошлого воскресенья, когда Меган устроила ту безобразную сцену из-за уборки. Сейчас Аманда мысленно взмолилась, чтобы у дочери хватило такта и жалости промолчать и не добивать брата ехидными вопросами и язвительными замечаниями. Девочка взглянула на брата и мать, передернула плечами и углубилась в чтение. «И на том спасибо», - подумала Аманда.
- Не стоит винить себя в сегодняшнем проигрыше, - сказала Аманда сыну. - Но если ты не уверен в своей игре, почему бы тебе не попросить отца позаниматься с тобой? Он, конечно, не профессионал, но он играл в бейсбол в детстве и потом в колледже, так что знает про игру вполне достаточно.
Уайатт упал на стул и с вызовом уставился на сестру, которая делала вид, что продолжает читать газету и не прислушивается к разговору.
- Если вы с папой потратите на тренировки какое-то время… - продолжала Аманда.
- У папы нет времени на бейсбол, - горько сказал мальчик. Он не добавил «и на меня», но эти слова буквально висели в воздухе.
- Ну что ты, Уайатт… - растерянно начала Аманда.
- Он сам мне это сказал, мама! Сказал, что сейчас ему приходится много работать.
Голос Уайатта дрожал от обиды и непролитых слез. Аманда молчала. Горло ее перехватил спазм, а сердце разрывалось от любви и жалости к детям.
- Он сказал, что будет приходить смотреть мою игру… когда сможет.
Аманда зажмурила глаза и пару раз глубоко вздохнула, пытаясь сбросить хоть часть напряжения. Если бы здесь вдруг оказался Роб, она могла бы стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым - в отместку за ту боль, через которую проходят дети.
