познакомиться с вами, мисс Пейдж, – сказала девушка с ясной улыбкой, – и молю богов, чтобы они благословили ваше пребывание здесь.
Очарованная красотой и искренним дружелюбием, Сарина решила, что в Мэй она уж точно обретет друга. Но лицо Во выражало недовольство. Все время, пока Мэй говорила, он с нескрываемым раздражением смотрел на нее.
– Кажется, я слишком поторопился, – сказал он наконец, – пригласив мисс Пейдж в качестве учителя, ибо в этих стенах обитают другие люди, чей английский день ото дня становится все совершеннее.
Румянец на щеках Мэй стал ярче, и на мгновение она пришла в замешательство, но быстро овладела собой и, почтительно опустив глаза, пробормотала:
– Хозяин так добр ко мне.
Затем она направилась к своему месту напротив Сюе и Ли. Теряясь в догадках, что, собственно, вызвало недовольство главы семьи, Сарина перевела взгляд на задумчивое лицо Во. Но уже в следующее мгновение Сюе и Ли ударили по струнам, и маленькая комната наполнилась мелодией невиданной нежности. Мэй сцепила руки перед собой, чуть откинула голову, закрыла глаза и вдруг запела.
Она пела так проникновенно, что Сарина как завороженная застыла на стуле и ее сердце бешено забилось. Она не понимала слов, но чувства, наполнявшие эти слова, пробудили в ее груди нежное и горестное томление. Очевидно, Мэй пела о запретной любви, и странные, полузабытые ощущения охватили Сарину.
Пара сильных рук держала ее в объятиях, крепкое, мускулистое тело прижималось к ее телу, склоняя уступить и сдаться. Она чувствовала, как желанные губы приближаются к ее губам, и затрепетала, когда ощутила удивительное чувство единения. Сарина с силой тряхнула головой, и видение рассыпалось на маленькие кусочки мозаики, но золотистые глаза выдавали ее. Они сверкали бусинками слез, точно такими же, как те, что проложили серебристые дорожки по щекам Мэй.
Мэй продолжала петь, и Сарина украдкой бросила взгляд на Во. Он сидел с закрытыми глазами и, казалось, спал. Отведя взгляд, она вздрогнула и выпрямилась на стуле. На одной из полупрозрачных белых панелей, ведущих во внутренний двор, обозначился темный силуэт. Через мгновение силуэт расплылся, и в дверном проеме появилась фигура мужчины. И в этот момент, словно какая-то сила поманила ее, Мэй открыла глаза. Она неуловимым движением – или это только показалось Сарине? – чуть повернула голову, посмотрела на вошедшего и еле заметно кивнула.
Фигура мгновенно исчезла, и ледяные иголочки страха вонзились Сарине в спину. Она успела узнать незнакомца. Это был Чен.
Глава 6
Измученная за день и едва ли сознающая, что ее сон более не сопровождается ударами волн о борт корабля, Сарина крепко спала до самого утра. Лишь только скользнув в страну небытия, она увидела бегущую девушку, чьи черные волосы летели над головой, словно гигантская черная птица. Она бежала к темному силуэту, ожидавшему ее среди цветов, туда, где переливался малиновый шар заходящего солнца. Он распахнул ей навстречу руки, и они вдруг превратились в челюсти ужасного дракона. Сарина откинула голову и завизжала, но столб огня из ноздрей дракона заглушил ее крик, а его глаза из угольно-черных стали ярко-зелеными.
Тяжело дыша, Сарина испуганно села на кровати, не сразу сообразив, где находится, и обнаружила, что жар, который опалял ее в ночном кошмаре, исходил не из пасти дракона, а от яркого солнца, пробивающегося сквозь вощеную бумагу раздвижных панелей. Но даже встав с постели и сделав несколько неуверенных шагов по комнате, она все еще ощущала на себе взгляд горящих зеленых глаз.
Сарина отодвинула одну из панелей, надеясь, что ароматный утренний воздух развеет остатки сна. Но ночные образы никак не уходили. Оглядев пустынный двор, она не могла отделаться от ощущения, что мимо окон крадется какая-то пригнувшаяся фигура. Что связывает Чена, единственного сына землевладельца, и Мэй, изящную молодую служанку его матери?
Во Шукэн и Чен завтракали рано, а Сюе и Ли еду по утрам подавали к ним в комнаты, так что Сарина ела одна. Она уже вставала из-за стола, когда в дверях появился Во.
– Надеюсь, вы хорошо спали, мисс Пейдж? – спросил он.
– Да, благодарю вас, – ответила Сарина. – Я вчера очень устала.
В нем ощущалась живость, сдерживаемая энергия, которые передались и Сарине, когда он взял ее за руку.
– Мне сейчас нужно отправляться в город, – сказал Во, – но позвольте сначала показать вам летний домик. Именно там вы в скором времени познакомитесь с моими дочерьми.
Нервное возбуждение охватило Сарину.
– Я с нетерпением жду встречи с ними, – сказала она, скрывая улыбкой смутную догадку, посетившую ее, когда они пошли в глубину сада.
Недалеко от большого дома, среди розовых и белых азалий, притаилось маленькое белое деревянное строение с двускатной крышей с загнутыми краями. Многочисленные окна дома закрывали ставни, придавая ему заброшенный вид, а потрескавшаяся и осыпавшаяся краска, покрывавшая стены, свидетельствовала о том, что здесь давно никто не жил.
– Это и есть летний домик, – пояснил Во, поднявшись по белым скрипучим деревянным ступеням, чтобы отпереть дверь. – Когда-то здесь занимался с учителями мой сын, но, как вы сами видите, – он сделал рукой неопределенный жест, – в этой комнате давно поселилась одна только пыль.
Сарина заметила, что у него, как и у Чена, так же забилась жилка, и по тому, как боль исказила его лицо, могла догадаться о горько-сладких воспоминаниях, нахлынувших на него. Пытаясь развеять мрачные мысли, она поспешила к окну.
– Давайте откроем ставни, – сказала она, насколько могла, весело. – Я бы не хотела, чтобы мои ученицы в первый же день споткнулись в темноте.
Вздрогнув, Во ответил Сарине легким кивком головы.
– Очень трогательная забота, мисс Пейдж, – улыбнулся он. – Конечно, это будет совсем ни к чему.
Они вместе открыли ставни и окна, и комната наполнилась солнечным светом, разогнавшим тени прошлого.
– Кто еще учит ваших дочерей, мистер Во? – спросила Сарина, отряхивая с рук пыль.
Похоже, его удивил этот вопрос.
– Их никто не учит, мисс Пейдж, кроме матери.
– Я не совсем понимаю… – начала Сарина и нахмурилась.
– Ли учит наших дочерей всему, что они должны знать, чтобы в один прекрасный день стать достойными женами и матерями. Для этого необходимы четыре добродетели, – терпеливо объяснял Во, загибая пальцы, – скромность, послушание, правильная речь и смиренное поведение. Они также должны хорошо усвоить три правила: дочь зависит от отца, жена зависит от мужа, и мать зависит от сына. Их также учили ткать и вышивать, готовить и быть радушными хозяйками. Видите ли, мисс Пейдж, мы считаем дочерей временным украшением дома отца, пока девушке не придет пора перебраться в дом мужа. В древнем изречении об этом говорится более красноречиво: дочь подобна молодому побегу бамбука, который растет вне ограды твоего сада.
– Но раз вы считаете, что дочерям не обязательно образование, зачем вы наняли меня учить их английскому языку? – спросила Сарина в замешательстве.
На его глаза словно опустилась пелена, сделав их бездонными и непроницаемыми.
– Возможно, это просто проявление моего тщеславия. – Он пожал плечами, но его глаза вдруг вспыхнули и голос стал тверже. – Если бы какой-нибудь изящный цветок, столь же поразительно красивый и говорящий по-французски, оказался в таком положении, как вы, я бы выбрал для моих дочерей французский язык вместо английского. Сказать по правде, моя дорогая мисс Пейдж, не так часто нам даруется случай найти счастливое разрешение чьим-то проблемам.
Значит, Во дал ей эту работы из сострадания? Это одновременно польстило Сарине и смутило ее. Но она понимала, что продолжать эту тему бесполезно. Во Шукэн дал ей ответ, какой пожелал. Подумав о детях, которых она могла бы учить где-нибудь в Америке или Англии, она вздрогнула от предчувствия, что здесь она не принесет никакой пользы и, возможно, просто станет еще одним украшением дома Во. Она с грустью оглядела маленькую, ярко освещенную комнату с наклонным потолком и голыми стенами. Четыре маленьких деревянных стола и стоящие возле них низкие скамейки располагались вокруг большого прямоугольного стола с высоким стулом. Интересно, насколько это отличается от школы миссии? Ее взгляд упал на две стопки выцветших сине-зеленых полосатых шелковых подушек, лежащих в углу комнаты.
– Ими пользовался еще мой сын, – негромко пояснил Во, найдя удачный способ прервать неловкое молчание, воцарившееся между ними. – Обучение девочек будет начинаться в девять утра, а в полдень им сюда принесут легкий завтрак. Потом дети час будут спать на этих подушках, а став постарше, просто отдыхать на них и размышлять о том, чему их учили утром. Занятия заканчиваются около четырех часов, после чего девочки возвращаются в дом, чтобы принять ванну и приготовиться к ужину.
– А мне тоже следует придерживаться этого распорядка? – поинтересовалась Сарина, чувствуя, как холодно прозвучал ее голос.
Если Во и заметил перемену в ее тоне, ничто в его голосе не выдало этого.
– Это целиком на ваше усмотрение, – ответил он. – Несомненно, вы обнаружите, что заниматься с ними гораздо труднее, чем с мальчиками, но если вы опытный и терпеливый педагог, то преодолеете все препятствия, которые они перед вами воздвигнут. Это ваша вотчина, мисс Пейдж. Управляйте ею хорошо и будете более чем прилично вознаграждены за свои усилия. А сейчас я больше не могу откладывать свой отъезд, потому что в городе меня ждет множество неотложных дел. – Он поклонился Сарине и направился к двери. – Я прикажу, чтобы сюда немедленно
