другу и обнялись.
– Я будут очень скучать по тебе, сестра моя, – пробормотала Мэй. – Пожалуйста, пообещай, что ты вернешься прежде, чем пройдет много лет.
– Обещаю, – прошептала Сарина.
– Иди, и пусть улыбки богов согревают твою дорогу, моя возлюбленная сестра, – напутствовала ее Мэй, – и пусть боги даруют тебе и тем, кого ты любишь, долгую жизнь и счастье.
– Я желаю того же самого тебе, моя милая Мэй. Люби Чена и ухаживай за ним, как будто он твой муж, и подари ему сыновей. Обязательно подари ему сыновей!
Мэй в последний раз поцеловала Сарину, а потом, с подозрительно блестящими глазами, отошла в сторону, уступая место Чену. Заключив Сарину в объятия, он сказал:
– Храни нас в своем сердце, как сделаем и мы, наш дорогой друг, и мы никогда не расстанемся.
– О Чен, мне так будет не хватать тебя… вас обоих, – всхлипнула Сарина, пряча лицо на его плече, – но я всегда буду хранить память о вас в своем сердце и поминать вас в своих молитвах.
Он поцеловал обе ее ладони, а потом, сунув ей в руку что-то тяжелое и прохладное, сжал ее пальцы в кулак.
– Это висело на шее моего отца, когда они нашли его, – сказал он. – Мне кажется, он собирался отдать это тебе как залог любви, но боги решили иначе. Это твое, Сарина.
Он подсадил ее в экипаж и закрыл дверцу. Коляска тронулась, и Сарина обернулась, чтобы помахать им. Она махала не переставая, пока черные железные ворота не стали лишь небольшим пятном, а стоящие рядом мужчина и женщина не пропали из виду, заняв свое место в ее памяти. И только тогда она разжала пальцы.
На ее ладони лежало кольцо из розового нефрита.
Дженсон надел это кольцо на безымянный палец левой руки Сарины. Они поженились прямо на борту судна, когда оно отчалило из Шанхая. И как когда-то в прошлом, это кольцо соединило сердца юноши и девушки, ныне встретившихся в вечности, так и сейчас для двух других влюбленных оно стало залогом их вечной любви.
