что, только когда есть любовь, есть жизнь. – Его слова на мгновение перебил кашель, но затем он продолжил: – Иди к тому, которого ты отвергла с презрением, и скажи ему то, что ты однажды сказала нам двоим. Люби его, Сарина, так, как он любит тебя.
Сарина вскрикнула. Что он говорит? У нее закружилась голова. Очевидно, мозг Чена затуманила лихорадка. Любовь? Между ней и Дженсоном Карлайлом нет никакой любви и никогда не было. Возможно ли, что, как и Мэй, Чен догадался, что произошло между ней и Дженсоном? А Во? Должно быть, он тоже что-то подозревал и провел их обоих. Внезапно Сарина почувствовала, как внутри нее что-то заныло. Неужели только она одна ничего не поняла?
Приказав себе забыть о своих сомнениях, она ладонями обхватила лицо Чена.
– Послушай меня, Чен. Если хочешь, чтобы я выполнила твою просьбу, тогда ты должен выполнить мою. – Он попытался отвернуться, но она удержала его. – Я хочу, чтобы ты жил, слышишь? Я хочу, чтобы ты жил ради женщины, которая хочет стать твоей женой, и ради детей, которые будут носить твое имя и почитать тебя после смерти. Но больше всего я хочу, чтобы ты пережил того, кто обернул против тебя твою же любовь и разлучил тебя с любимой, – и тогда в один прекрасный день вы с Мэй снова окажетесь вместе.
С его губ сорвался полустон-полурыдание. Чен закрыл глаза и позволил слезам потечь по своим впалым щекам. Он с трудом поднял руки и обнял Сарину за шею. Она прижалась лицом к его лицу и, пока он плакал, гладила его по голове, стараясь, чтобы часть ее силы перешла в это хрупкое тело и вернула его из царства сгущающихся теней.
Когда он, казалось, заснул, она нежно поцеловала его в лоб и последний раз прошептала «до свидания». Затем Сарина осторожно вышла в коридор и тихонько постучала в дверь спальни Ли.
Ли открыла дверь сразу же, словно только этого и ждала. Она по-прежнему отказывалась спускаться вниз и поэтому была одета в халат, но ее лицо было тщательно напудрено и нарумянено, а черные волосы, пусть и не заколотые, аккуратно расчесаны. Ее подведенные краской глаза подозрительно сузились, пока она изучала сосредоточенное лицо Сарины.
– Мне нужно сонное зелье, – это все, что сказала Сарина, прежде чем развернулась на каблуках и ушла.
«Нефритовая звезда» отплывала через четыре часа. Затягивая вокруг талии широкий пояс, Сарина поморщилась, чувствуя, как врезалась ей в тело отцовская Библия. Этим утром под платье она надела только пару батистовых панталон, отказавшись от корсета и турнюра ради возможности свободно дышать. Свою коричневую шерстяную шаль она набросила на плечи, расправив концы так, чтобы они полностью закрыли небольшое вздутие под ее коричневым в белую полоску муслиновым платьем. Маленький коричневый шелковый ридикюль висел на запястье.
Она твердо решила не оглядываться назад, но не удержалась и сдвинула балконную панель, чтобы в последний раз насладиться видом внутреннего дворика и цветущих садов. Затем она оглядела свою спальню.
Сарина спустилась по лестнице и направилась к кабинету Во. При каждом шаге острые углы Библии впивались ей в живот, но Сарина надеялась, что ее лицо этого не выдаст. Она волновалась: не обрисовывается ли книга под одеждой? Не дрожат ли руки? А может быть, ее глаза слишком блестят? От напряжения у нее взмокли ладони. Она постучалась в дверь кабинета и вошла, остановившись в спасительной тени дверной ниши.
Во, сидевший за столом, поднял голову и поморщился.
– Ты одета для выезда в город. Сегодня не будет уроков?
Сарина ответила ему беспомощной улыбкой.
– Иначе, боюсь, ни одно из моих платьев не будет готово к свадьбе. Ты сам знаешь, как Чэн Тань требовательна, а так как времени остается мало, она попросила меня прийти сегодня, чтобы подогнать платья.
– Почему бы ей не привезти их сюда вместе с платьями для Сюе и Ли?
Комната закружилась перед глазами Сарины.
– К несчастью, сама Чэн Тань не может приехать, – солгала она. – Вместо нее будет одна из помощниц. Она просила извиниться и передать, что из-за начала светского сезона она не может покинуть магазин на целый день.
– Она осмелилась предпочесть жен каких-то американских торговцев женщинам Во Шукэна? – взорвался он, чуть привстав со стула. – Ха! – Во сплюнул и снова сел. – Сегодня я не могу заниматься подобными глупостями. – Он потер глаза и вздохнул. – Если Лао Хунхань узнает о том состоянии, в котором находится мой недостойный сын, то не будет никакой свадьбы и тебе не понадобятся эти платья.
Мгновение он, казалось, раздумывал. Затем дважды хлопнул в ладони, нетерпеливо ожидая, когда в дверях появится один из слуг.
– Запряги коляску, – приказал Во, – и пошли за Шидуо.
Сарина была готова к подобному обороту событий и даже не вздрогнула.
– Тебя будет сопровождать Шидуо, – сказал Во, нетерпеливым жестом руки отсылая ее и возвращаясь к бумагам на столе.
Сарина задержалась в дверях еще на несколько мгновений и бросила последний взгляд на Во Шукэна – его лицо, наклон головы, сильный разворот плеч. Нисколько не сомневаясь в своем решении, она вышла, запечатлев в памяти этого человека, довольная тем, что, если все пойдет хорошо, она больше никогда его не увидит.
Проходя через холл, Сарина подняла голову, ища глазами ту, которая, как она знала, непременно будет стоять на лестнице. В платье изумрудно-зеленого шелка, красиво расшитого синими ирисами и белыми пионами, с изумрудами, сверкавшими в ее волосах и в ушах, и браслетами на запястьях, Ли готовилась снова занять подобающее ей место.
Сарина подошла к подножию лестницы. Ли осторожно огляделась по сторонам и бросила вниз маленький шелковый сверток, который приземлился у ног Сарины.
Сарина поспешно подобрала его и, спрятав в ридикюль, снова взглянула на Ли. К ее огромному удивлению, та поклонилась ей. Несмотря на то что при малейших движениях Библия больно впивалась в тело, Сарина ответила ей низким поклоном. Это было их первое приветствие и последнее прощание.
Шидуо был тем самым слугой, который конвоировал Чена в тот страшный день. Сейчас он сидел рядом с Сариной и, скрестив руки на груди и глядя прямо перед собой, хранил гробовое молчание. Сарина, чье дыхание вырывалось нервными толчками – частично из-за волнения, частично из-за впившейся в тело Библии, – чтобы занять трясущиеся руки, словно кошку, поглаживала маленькую сумочку, лежавшую у нее на коленях. Когда коляска наконец остановилась около знакомого магазинчика, Шидуо помог Сарине вылезти из коляски, а сам устроился на одной из двух скамеек около входа в магазин.
– Почему мисси здесь? – удивленно вскричала Чэн Тань, на мгновение оторвавшись от разговора с клиенткой. – Передумали?
Широким взмахом руки Сарина отвергла это предположение.
– Я решила выбрать шелк еще для двух платьев, – объявила она, оглядывая набитые тканями полки.
– Удовольствие. – Чэн Тань поклонилась. – Большое удовольствие.
Это было сказано с таким почтением, что молоденькую англичанку, которую в этот момент обслуживала хозяйка магазина, буквально перекосило от злости.
– Пожалуйста, не стоит из-за меня откладывать ваши дела, – быстро проговорила Сарина, отходя к одной из полок. – Я не хочу мешать вам и предпочла бы, чтобы вы занимались другими клиентами, пока я не сделаю окончательный выбор.
– Очень хорошо, мисси. – Женщина кивнула и вернулась к рулону бледно-серого шелка, который она начала разворачивать перед появлением Сарины.
Сарина копалась в многочисленных образцах ткани, улыбаясь Чэн Тань каждый раз, когда их глаза встречались, и с облегчением переводя дух, когда та на время исчезала в одной из примерочных в задней части магазина. Через некоторое время Сарина попросила чашечку чая, для себя и для Шидуо.
Как только Чэн Тань принесла чай, ее вызвала другая клиентка. Сарина поспешно достала из сумочки маленький пакетик и, отвернувшись к стене, высыпала его содержимое в одну из чашек. Ее сердце дико билось, когда она опустила дрожащий указательный палец в чай, чтобы удостовериться, что весь порошок растворился и на стенках чашки не осталось следов. Затем она закрыла сумочку.
– Чаю? – Она дружелюбно улыбнулась хмурому слуге, чьи темные глаза казались еще темнее из-за его черной куртки.
Он тотчас же взял чашку и кивнул, почтительно опустив глаза. Сарина подождала, пока он сделает первый глоток, а затем вернулась в магазин. Она бесцельно бродила между корзинами с пуговицами и атласной отделкой и ждала. Вскоре ее лоб покрыли капельки пота, а платье прилипло к спине. Сарина быстро вытерла лоб краешком шали и сделала вид, что рассматривает рулон сверкающего золотистого шелка, расшитого алыми маками и серебристыми ивовыми листьями. В этот момент в комнату вернулась Чэн Тань.
– Мисси не нравится? – спросила хозяйка магазина.
Сарина подпрыгнула от неожиданности.
– Д-а-а, – промямлила она. – Нет… Я имею в виду, что ткань слишком яркая. – Она указала рукой на алые маки и покачала головой.
Чэн Тань поджала губы.
– Мисси не любит чай? – Она кивнула в сторону нетронутой чашки Сарины.
– К сожалению, он остыл. – Сарина нервно засмеялась. – Я так увлеклась разглядыванием шелка, что забыла о чае. Могу ли я попросить вас еще об одной чашке?
– Разумеется. Удовольствие. – Чэн Тань поклонилась и унесла полную чашку с собой.
Сарина воспользовалась этим моментом, чтобы снова выскользнуть на улицу. Шидуо сидел наклонившись вперед, его голова упала на грудь – со стороны казалось, будто он заскучал и заснул. Сработало! Пустая чашка лежала на боку на скамейке рядом с ним. Сарина поспешно перевернула ее и,
