Но эта мысль тут же пропала, как только узкий рот слегка шевельнулся в некоем подобии улыбки, и Борса пронзило холодом, какого он не испытывал в самые холодные дни лютых зим. Он понял, что поплатился бы за дерзость больше, чем жизнью. Как только наконечник его копья опустился вниз и уткнулся в землю, прозвучал негромкий смех. Борс содрогнулся, ибо этот звук походил на скрежет когтей в открытой ране или на скрип насекомых, пожирающих труп:
— Тебе не нужно бояться меня.
То, что слова прозвучали вслух, не успокоило Борса. И куда меньше успокоила его рука пришельца, поднявшаяся и коснувшаяся щеки воина. Возникло мгновенное ощущение сильного жара или жуткого холода, которое исчезло, прежде чем мозг воина сумел определить его природу.
На миг ему сделалось муторно, он покачал головой, чтобы она прояснилась, а затем увидел, что череп, похожий на голову богомола, едва заметно кивает — как будто это прикосновение помогло незнакомцу в чем-то убедиться.
— Я пришел, как это некогда проделал Ашар, чтобы привести Дротт к славе. Чтобы поднять Орду.
Борс разинул рот, в горле у него застрял страх. А вдруг это и впрямь Посланец? И пророчества Редека, в конце концов, чего-то стоят?
— Ты все же сомневаешься? — Вопрос прозвучал кротко — но, тем не менее, пот заново выступил на коже Борса и новые мурашки пробежали по его голове. — Разве не говорится в ваших преданиях, что я приду? Приду, чтобы возвысить хеф-Улана, который поведет Орду на юг? Приду, чтобы взломать ворота и привести избранных к тому, что принадлежит им по праву?
Он умолк, словно ожидая ответа, и Борс молча кивнул, в голове складывалась свежая мысль. Любой, кто приведет Посланца к Нилоку Ярруму, будет, несомненно, вправе удостоиться великой милости ала-Улана. Например, сможет обратиться с просьбой к предводителю клана. И он, Борс, не потеряет Сулью! Он приведет этого… это существо к Нилоку и попросит для себя женщину. Нилок, разумеется, исполнит столь скромную просьбу в обмен на осуществление своей давней мечты.
— Ты получишь ее, — сказал окутанный мехами пришелец. — Если она то, чего ты действительно желаешь. Более того, имя Борса будут повторять поколения. Ты окажешься прославлен среди своего народа.
Изумление, вызванное тем, что пришелец проник в его самые тайные мысли, отступило перед бурным приливом гордости, размывшим и страх Борса, хотя страх этот и без того стремительно иссякал, сменяясь благоговением — ибо воин понял, что пришелец не намерен причинять ему ущерба. Теперь удивление перед необычностью этого существа сменилось мыслями о грядущей славе, — а может быть, и богатстве. Сомнения воина унялись, и теперь он видел, что это создание — не кто иной, как обещанный посланец Ашара. Борс пал на одно колено, склонив голову и явив свою незащищенную шею в знак полного повиновения тому, чью власть признал.
— Встань, Борс из Дротта! — Голос, исходящий теперь обычным образом изо рта, был тверд, но лишен угрозы. Голос, привыкший повелевать и встречать послушание. Борс поднялся.
— Я Посланец. Редек вещал истину.
Сомнения начисто покинули воина при этом заявлении, и он улыбнулся, протягивая свое копье в знак верности новому господину.
— Я твой слуга, Посланец. Приказывай.
— Я Тоз, — сказало создание в мехах. — Зови меня по имени. Ты клянешься мне в верности, Борс? И последуешь за мной, поставишь мою волю превыше любой другой?
Борс пылко кивнул. Легкая загадочная улыбка едва тронула губы Тоза, когда он положил руку на древко копья, показывая, что присяга принята. Обряд свершился достаточно быстро, но в тот самый миг Борс почувствовал, что сделал первый шаг по тропе, ступать на которую и не помышлял. Грандиозность обещания Посланца наполнила его великим изумлением. Подняв в знак приветствия свое копье, он раскрыл рот, готовясь провыть боевой клич, но рука, которая касалась оружия, опустилась на его губы, остановив не родившийся возглас.
— Не нужно пока объявлять о моем присутствии, — сказал Тоз.
— Ну, конечно, — Борс смутился. — Подобающая встреча… Торжественный прием…
— Рано. — Это слово прозвучало очень спокойно, но все же рвение Борса мгновенно угасло. — Я сперва хочу поговорить с Нилоком Яррумом, а если ты возвестишь с моем приходе, то мне придется принять гостеприимство Мерака.
— Мерак — Улан, — напомнил Борс, — он предводитель Дротта.
— Мерак высказывался за войну? Улан он или кто?
Борс поколебался, стараясь понять, требуется ли ответ на этот вопрос, однако лишь покачал головой. Все знали, что Мерак, как и большинство в их народе, признает пределы, которые поставила природа жителям Белтревана, и мощь Трех Королевств. Ашару ведомо, что Белтреван достаточно велик, чтобы лесному народу хватило в нем места, обширная полоса поросших густыми лесами нагорий достаточна для всех его нужд, а Лозины препятствуют переселению на юг.
Две больших приречных крепости — это запертые ворота, и попытка повернуть ключ слишком дорого обошлась бы пожелавшему сделать это. Пока не явился Тоз, Борс тоже принимал все как есть, но теперь голову его наполнили видения боев и славы, а цена за это представилась достаточно малой. Мерак тоже увидит это — раз и впрямь явился Посланец. Борс сказал об этом Тозу, который повел рукой в знак недоверия.
— Мерак не тот, вести кого я послан. Человек, которого я направлю на пути могущества, сам должен хотеть того, что предлагаю я. Судя по всему, этот человек — Нилок Яррум. Разве он не жаждет битвы? Разве не мыслит о завоеваниях?
Борс опять кивнул.
— Ала-Улан мечтает сменить свой торквес на торквес Мерака. Но как бы Мерак ни относился к войне, он могущественный Улан. Девятеро вызывали его, и погибли в поединке. Без торквеса Улана Нилок может повелевать только своим кланом.
— А если он не станет хеф-Уланом, то сможет повелевать только Дроттом, — проговорил Тоз. — Один Дротт — это не Орда. Нам нужны еще Кэрок, Гримард, Вистрал и Ят. Только когда все силы Белтревана объединятся во имя общей цели и мы сможем надеяться нанести поражение Королевствам. А для этого нужно кого-то возвести в хеф-Уланы.
— То есть Нилока Яррума? — От изумления у Борса отвисла челюсть. — Ты сделаешь Нилока Яррума хеф-Уланом Белтревана?
— Он кажется пригодным, — сказал Тоз.
— Но Нилок — всего лишь ала-Улан, — возразил воин, подчеркивая скромность этого звания. — Как он может вырваться в хеф-Уланы?
— А ты думал, это легко? — спросил Тоз терпеливо, словно втолковывал что-то туповатому ребенку. — Путь, на который мы ступаем, длинен, Борс. Длинен и полон опасностей. Немало препятствий ждет нас на этом пути, и первое из них — Мерак.
Борс воззрился на Посланца в изумлении, едва ли смея верить своим ушам.
— Ты хочешь сказать… — промямлил он.
— Я хочу сказать, что сперва я встречусь с Нилоком Яррумом. Если он действительно тот, кого я ищу, то настанет время сделать шаги, необходимые для его возвышения. — Тоз помолчал, глядя в глаза Борсу, пока взгляд воина не дрогнул, и лишь тогда пришелец разорвал связь.
— Прости меня, Повелитель. Я еще многому должен научиться.
— Учись, но лишь для того, чтобы принять, — сказал ему Тоз, — чтобы повиноваться. Если ты веришь, что я могу поднять Орду, то подумай, насколько легче для меня возвысить того, кого я изберу, а?
Борс опустил голову и снова услышал этот негромкий сухой смех — звук, который могли бы издавать крылья летучих мышей в пещере, полной иссохших останков павших воинов.
— Да, — это все, что он мог ответить.
Тоз мягко положил руку ему на плечо.
— Верь в меня, Борс, ибо то, что я тебе говорю — истина. Я пришел, чтобы отдать этот мир лесному народу. Но сперва я должен подготовить его к принятию дара. А для этого мне нужны люди с жаркой кровью и ненавистью в жилах. Те, одним из которых ныне представляется Нилок Яррум.
