заднем дворе, раскачивала качели, привязанные к нижней ветке.
– Она будет жалеть, что не поговорила с тобой, – сказал Бен. – Дочка повезла ее на процедуры. Физиотерапевт сказал, что Хелен у нее звезда.
– Пожелай ей так держать и дальше. Похоже, ты не успеешь оглянуться, как он вытащит тебя на танцы.
– Не исключено. Как ты там?
– Отлично.
– Сиделка все еще у тебя?
– Она побудет здесь еще несколько дней, мне пока еще нельзя поднимать Маделин.
Энни еще раз толкнула качели. Ребенок весело засмеялся.
– Слышу, как смеется эта маленькая озорница, – сказал Бен. – Что она делает?
– Качается на качелях во дворе. Я по мобильному говорю.
Энни увидела почти воочию, что Бен нахмурился.
– Я слышал, что эти телефоны мозги высушивают.
– Слишком поздно, мои уже скукожились. Кроме того, у меня есть о чем беспокоиться и кроме этого.
– Имеешь в виду адвоката из Талсы?
Энни вздохнула. Последний раз, когда Бен звонил ей, она ему рассказала о неожиданном появлении Джейка.
– Новые проблемы? – серьезно спросил Бен.
– Началась бессонница.
– Почему?
«Почему-почему. Целует слишком горячо». Энни старалась выбросить подобные мысли из головы, но они упорно возвращались.
Она старалась убедить себя, что это не более чем импульсивный порыв, но у нее ничего не получалось.
Никогда раньше ни один поцелуй не оставлял после себя такого впечатления. Он все изменил.
Изменил ее. Но Энни никак не могла объяснить или даже понять как. Это все потому, что они совместно произвели на свет ребенка, говорила она себе. Но это ведь не объясняло того первого впечатления, которое Джейк произвел на нее.
– Энни? Ты слышишь меня? – Да.
– Что там нового по поводу отцовства? Энни переложила трубку под другое ухо.
– Анализ крови показал, что Джейк – отец Маделин. Последовало долгое молчание.
– Я знаю, что ты этого не хотела, – проворчал Бен, – но может, для Маделин это и неплохо, Энни. Отец важен для ребенка.
– Возможно, – мягко сказала она.
– Мне кажется, главное здесь, что вы оба беспокоитесь о девочке. Ты ведь говорила, что он очень добр к Маделин.
– Да. Терпелив и ласков, он заставляет ее смеяться. Джейк ей все больше нравится.
– Знаешь, собаки и дети хорошо чувствуют людей. Я понял, что наша такса тоже от него не убегает.
Энни фыркнула:
– Да она следует за ним, как нитка за иголкой. Бен поцокал языком.
– Ну вот видишь! Этот парень как будто со всеми подружился – разве что только не с тобой. – Последовала многозначительная пауза. – Как вы ладите?
Физически все слишком уж хорошо. Энни еще раз толкнула качели.
– Мы очень разные. Он любит, чтобы все было четко, ясно, распланировано наперед.
Бен почмокал языком.
– Представляю, как это плохо совмещается с твоим характером.
– Да, как я уже сказала, мы полные противоположности.
– Может, это и хорошо. Создает какой-то баланс между вами. Для Маделин хорошо.
– Наверное, – вздохнула Энни. – Но, Бен, ты не можешь себе представить, как мне ненавистна мысль, что я с кем-то должна ее делить.
– А он этого хочет?
– Он хочет прав на совместное воспитание, на совместную опеку родителей. И Генри утверждает, что он скорее всего этого добьется.
– Ты все еще боишься, что он может увезти ее?
