окнами.
— В воскресенье здесь, во Французском квартале, очень тихо. Верно? Сплошное умиротворение и покой. Я могла бы ехать вот так целый день и просто смотреть по сторонам.
Что привлекательного в пустынных улицах? — думал Ричард. На всем пути они встретили лишь одного бегуна да высокого мужчину, гулявшего с собакой. Ричард был раздражен тем, что Кейт говорила о вещах маловажных. Главная тема наверняка впереди. Так что же она тянет?!
— Если тебя интересует мое мнение, мне все это кажется бесконечно скучным, — заметил Ричард.
— Посмотри вон туда. — Кейт указала на балкон из витого железа, на котором, нежась на солнце, сидели мужчина и женщина. Они пили кофе и читали воскресную газету. — Интересно, сколько пар вот так же сидело на этом балконе за последние двести лет? Какие новости они читали в газетах? О сражениях 1812 года, о первых пароходах на Миссисипи, статьи о Гражданской войне, желтой лихорадке, новых направлениях в моде…
Эти рассуждения показались Ричарду интересными. Сам бы он никогда не стал разглядывать балконы и думать о людях, сидевших на них. В машине ему было не до того: он постоянно думал о деле и не мог позволить себе впустую тратить время, как, например, сегодня. Провести часы в приюте для бездомных животных! Это ли не пустая трата времени!
Почему же Кейт никак не решится сказать то, что явно у нее на уме? Не пора ли сделать это за нее?
— Послушай, Кейт, по поводу вчерашнего вечера и ночи…
— Это было прекрасно! — радостно откликнулась она.
Прекрасно? Для нее это было не более чем развлечением?
— Превосходная пицца, хорошая джазовая музыка, которую я не слышала уже сто лет. К тому же мне очень понравилась роль туриста во Французском квартале.
— Я говорю совсем о другом. О том, что произошло потом.
— А! — Кейт была по-прежнему спокойна. — Потом тоже все было хорошо.
— «Хорошо»! И это все, что ты можешь сказать?
Кейт широко раскрыла невинные глаза.
— А что? Ты хочешь поговорить об этом?
— Черт! Нет! Но мне показалось, что ты хочешь поговорить об этом. Разве не так? — настаивал он.
— Если тебе хочется, пожалуйста, я не против. — Кейт была спокойна и сдержанна.
Почему же он не смог сдержать своих эмоций? Ричард был в недоумении. Почему он вдруг так разозлился? Необходимо взять себя в руки, сказал он себе.
Ричард глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Не станет ли ему легче, если он произнесет заготовленную речь?
— Я должен извиниться за свое поведение прошлой ночью. Я никогда не предполагал, что эмоции могут настолько выйти из-под контроля. Мне очень жаль. Это больше не повторится. Пожалуйста, не волнуйся — происшедшее ночью никак не отразится на наших служебных отношениях. Я стараюсь забыть о том, что произошло, и тебе советую сделать то же самое.
— О'кей, — согласилась она.
Ричард с подозрением посмотрел на Кейт. Она улыбнулась широкой белозубой улыбкой.
«О'кей»? Только и всего? То, что произошло между ними, для нее ничего не значило? Даже пицца вызывала у нее больший восторг, чем их любовные утехи!
Как же ему быть? Наверное, следовало бы радоваться, что Кейт не устроила ему сцену, но радоваться почему-то совсем не хотелось.
— Значит, ты всем довольна?
— Конечно. А ты?
— Я тоже доволен. Я же сказал, что все уже забыл.
— Да, да, сказал. — Кейт кивнула. — Все в порядке. Не о чем волноваться.
Нет, далеко не все было в порядке. И с каждым часом Ричард волновался все больше.
Его беспокоило странное поведение Кейт. В ней не было холодности. Его поражало ее дружелюбие, отсутствие неловкости и смущения. Ричарду казалось противоестественным, что она вела себя так, будто между ними ничего не произошло.
Но ведь произошло! В его жизни не было более потрясающей ночи. Постоянно вспоминая ее, Ричард никак не мог сопоставить эту спокойную, уравновешенную женщину, весело чистившую клетки животных, с той, что прошлой ночью стонала под ним от удовольствия.
Ричарду хотелось схватить ее и страстно поцеловать. Интересно, как бы она отреагировала на это?
— Привет, Кейт. Пришла поработать?
Ричард поднял глаза и увидел высокого крепкого мужчину, который запросто обнял Кейт за плечи. Ричард пришел в ярость, но, к его удивлению, Кейт улыбнулась этому «неандертальцу».
— Да, Джордж. И не одна. Привела еще одного добровольца.
Доброволец? Ну, уж нет! Он не позволит ей ограничиться «добровольцем».
— Тебе не кажется, дорогая, что нас следует познакомить? — сказал Ричард, протянув мужчине руку и с силой, до боли сжав его пальцы. — Привет. Я — Ричард Чандлер, муж Кейт.
Рука Джорджа тут же упала с плеч Кейт, и он удивленно посмотрел на нее.
— Ты вышла замуж? Когда же?
— В конце прошлой недели. Все произошло очень неожиданно.
— Вот это да! — Джордж уставился на Ричарда. — Поздравляю… Может быть, вы вместе хотите помыть собак? — спросил он, вновь поворачиваясь к Кейт.
— Конечно.
— Ты знаешь, где взять все необходимое. Собаки ждут.
— Спасибо.
Джордж кивнул и удалился, почесывая затылок.
— Надеюсь, я не помешал вам ворковать? — раздраженно спросил Ричард.
— Ворковать? С Джорджем? В этом плане он мною не интересуется.
— А мне показалось иначе.
— Он помощник директора приюта. И приветствует всех добровольцев.
— Смешно. Со мной он держался по-другому.
Кейт как-то странно посмотрела на него и едва заметно улыбнулась. Ричард понял, что вел себя как ревнивый муж.
А на это у него, между прочим, не было никакого права. В соответствии с их соглашением (на чем он сам настоял) он не мог предъявлять к Кейт никаких требований. Их брак был основан на выгоде. Его выгоде.
Ричарду вдруг стало стыдно. Он потер подбородок, желая поменять тему разговора:
— Итак, нам нужно вымыть собак, да? Что ж, начнем.
Кейт повела его между клеток с лающими собаками в самый конец коридора, к огромной раковине.
— Где наша первая жертва?
— Вот здесь. — Кейт открыла ближайшую клетку и вытащила из нее лохматую собаку — помесь пуделя и шнауцера. — Все в порядке, малыш, — сказала она собаке, гладя ее по голове. — Ты отправишься домой чистой и красивой.
Ричард удивленно посмотрел на пса, когда Кейт поднесла его к раковине.
— У него есть дом?
Кейт кивнула.
— У всех собак, которых мы сегодня вымоем, есть уже дом, есть хозяева.
— Так почему же они сами не моют своих питомцев?
