— Возможно.
— Как бы то ни было, от нее мы избавились, — сказал Каландрилл.
— Посредством колдовства. — Лицо кернийца опять потемнело. — А мне колдовство не по нутру.
— Ты же сам мне это предложил! — запротестовал Каландрилл.
Брахт пожал плечами и ухмыльнулся, понимая, насколько он непоследователен.
— Как крайнее средство, — сказал он. — Чтобы спасти тебя от смерти в воде.
— Какова бы ни была причина, нас это спасло.
— Угу, спасло, — согласился керниец и вдруг расплылся в улыбке. — И эк'Джемм нас зауважал. Но все же мне бы хотелось знать, кто была та девчонка.
— Боюсь, мы это никогда не узнаем, — сказал Каландрилл.
И ошибся. Но тогда, переводя дух, он не знал, что их судьбы еще очень тесно переплетутся.
Глава девятая
Предвечерние сумерки мягким синим вельветом нависли над береговой линией Кандахара, когда «Морской плясун» вошел в гавань Мхерут'йи. Горная гряда, за которой пряталось солнце, горела яростным оранжевым огнем, а к востоку небо уже темнело, предвещая ночь. Город стелился вдоль берега, совсем черный, за исключением редких, разбросанных тут и там огоньков, прорезавших темную драпировку сумерек. Каландрилл, привыкший к крепостным стенам Лиссе, с удивлением обнаружил отсутствие крепостных сооружений, если не считать небольшого форта, освещенного отмечавшими линию причала огнями, — ни бастионов, ни сторожевых башен, ни других сторожевых укреплений. Он знал, что Мхерут'йи — город не очень большой, однако то, что он увидел, удивило его: никакого сравнения с Секкой или Альдарином; не город, а аванпост на границе с пустыней Шанн. Рахамман эк'Джемм руководил швартовкой. Послышался всплеск якорей на носу и корме, и «купец» встал, слегка покачиваясь на волнах. Попутный ветер, сопутствовавший их плаванью после столкновения с военным кораблем, натолкнулся здесь на легкий бриз и очень скоро утих, и флаги на мачтах повисли; оснастка слегка поскрипывала. Мгновенно на них обрушилась знойная жара, сильно запахло сухим лесом, огромные массы которого расстилались к северу. Каландрилл заплатил капитану, и они с Брахтом спустились по сходне к шлюпке.
— Вам есть где остановиться? — спросил кандиец, когда их на веслах везли к берегу. — Я могу порекомендовать вам неплохой постоялый двор, «Матросский отдых», там хорошие койки и неплохой стол.
— Спасибо.
Каландрилл взглянул на Брахта, и тот, нахмурившись, отрицательно покачал головой, заворожено глядя на столь желанный твердый берег.
— Я сам там останавливаюсь, когда бываю в Мхерут'йи, — сказал эк'Джемм — потрясенный способностями Каландрилла, он был теперь сама любезность. — Обещаю самые удобные апартаменты.
Каландрилл кивнул с отсутствующим видом. Он не собирался останавливаться на постоялом дворе — они с Брахтом давно уже решили замести следы. Пока эк'Джемм уладит на берегу дела с портовыми властями, команда будет сидеть на судне, но, как только все формальности будут соблюдены, команда хлынет на берег, и уже через час весь город будет говорить об их приключении. Очень скоро слухи о двух странных путниках расползутся по всему городу, так что лучше поискать приличную гостиницу на ночь, а утром купить лошадей и отправиться в Нхур-Джабаль.
— Спасибо, но у нас есть… свои соображения.
Эк'Джемм пожал плечами, на его круглом лице было написано любопытство и желание угодить.
— Как пожелаете. Ваши дела ждут вас в Мхерут'йи? Или где? С утренним приливом я иду дальше, в Гхомбаларь, так что, если хотите…
Брахт, сидевший на носу шлюпки, не оборачиваясь, сказал:
— У нас частное дело, капитан. И мы бы хотели, чтобы все это осталось между нами.
Лицо кандийца напряглось, но уже в следующее мгновенье он расплылся в услужливой улыбке.
— Да, конечно. Можете на меня положиться.
Брахт хмыкнул. Каландрилл сказал:
— Контракты, которые мы будем обсуждать по заданию господина Варента, очень деликатного свойства, капитан. Чем меньше народу будет знать о нашем прибытии, тем лучше.
— Да, конечно, — с готовностью закивал эк'Джемм. — Я понимаю.
Каландрилл подавил улыбку, повернувшись к берегу, в темноте стали проступать доки.
Лодочник выпрыгнул на причал, привязал шлюпку, и они по ступенькам поднялись на мол. Брахт облегченно вздохнул, почувствовав под ногами твердую землю, но тут же резко повернулся, услышав, как из форта вышел отряд солдат в кожаных доспехах.
— Позвольте, — пробормотал эк'Джемм, направляясь к офицеру. — Меня здесь знают. Я Рахамман эк'Джемм, шкипер судна «Морской плясун», — официально представился он, — мы идем в Гхомбаларь с грузом альданского вина. Эти господа — мои пассажиры. Они прибыли для обсуждения торговых сделок от имени господина Варента ден Тарля из Альдарина.
Офицер принял у эк'Джемма документы, быстро просмотрел их и остановил взгляд на Каландрилле и Брахте. Он был высок и худ; лицо его казалось загорелым. На нем была кираса и наголенники из плотной красной кожи, а на боку болталась кривая сабля в ножнах. Его солдаты были вооружены пиками.
— А вы?
Каландрилл вспомнил, как по протоколу надо приветствовать младшего офицера, склонил голову и, разводя руки, попытался выдать себя за дельца:
— Я Каландрилл, доверенное лицо господина Варента. А это мой телохранитель.
Офицер глянул на Брахта и вновь обернулся к эк'Джемму.
— Ты ручаешься за них?
— Конечно, конечно, — заявил капитан.
Офицер посмотрел на Каландрилла и Брахта со скучающим безразличием и кивнул:
— Хорошо, идите.
— Спасибо. — Каландрилл опять поклонился и улыбнулся эк'Джемму. — Благодарим, капитан. Если наши переговоры увенчаются успехом, я буду рекомендовать вас господину Варенту.
— Благодарю, — расплылся в улыбке кандиец, глубоко кланяясь. — И запомните — если вы все-таки надумаете становиться в «Матросском отдыхе», то передайте им от меня привет.
Каландрилл кивнул и прошел мимо солдат, удивляясь твердой почве. Под ногами у них ничего не раскачивалось и никуда не убегало. Впереди стоял ряд складов. Казалось, Мхерут'йи был построен исключительно из желтого камня. Только доки, мол и форт были из серого камня. Низкие, с плоскими, крытыми дранкой крышами дома с закрытыми из-за постоянно дующего ветра ставнями аккуратно, словно по ниточке, выстроились вдоль правой стороны улицы. Те огни, что были видны с моря, теперь потерялись, и они даже заблудились среди складов, но вскоре вышли на площадь с чахлыми запыленными деревцами, под которыми лежали пять худых псов, не преминувших поприветствовать путников отрывистым лаем. Огни и музыка, долетавшая из близлежащих домов, подсказали им, что они вышли в квартал таверн, и те люди, что изредка встречались им на пути, были в основном матросами или рыбаками; они без всякого интереса скользили по ним взглядом, словно чужеземцы здесь были не в новинку. Патрулей нигде не видно, улицы тонули во мраке. Каландрилл и Брахт решили зайти в первую попавшуюся таверну и навести справки о гостиницах.
Таверна называлась «Русалка»; на полу в ней были рассыпаны опилки, а в воздухе стоял густой запах наркотиков, исходивший из нескольких курительных трубок и собиравшийся в небольшое облачко под низким потолком. Несколько броско одетых женщин, обвешанных чеканным золотом, бросили на них оценивающий взгляд, и Каландрилл тут же вспомнил гулящую девку, чье неудовольствие привлекло к нему впервые внимание Брахта.
Керниец тоже вспомнил о том случае, хмыкнул и пробормотал:
— На сей раз будь осторожен.
Каландрилл покраснел, но промолчал.
— Друзья, чем могу?
Хозяин был плотнее и выше эк'Джемма. Под редкими напомаженными черными волосами просвечивал крепкий череп. Он вытер руки с толстыми пальцами о желтую башку, выставляя напоказ почерневшие зубы;
