Каландрилл с трудом подавил зевок, жестом предлагая Брахту объясниться.
Керниец откинулся на кровати, мускулистыми руками обхватив себя за коленку.
— Ты ему веришь? — поинтересовался он. Каландрилл кивнул.
— Да. Не вижу причин ему не доверять. Мне показалось, что ты тоже ему поверил.
— Он колдун, — пробормотал Брахт, словно это все объясняло.
— Но Менелиан предупредил нас об опасности. Он помогает нам отремонтировать судно. Эти его поступки не лишены риска.
Брахт нехотя кивнул. Однако сомнение не оставляло смуглого лица кернийца.
— Почему? — опять спросил он. — До сих пор колдуны использовали нас. Сначала Рхыфамун, потом Аномиус. Почему этот должен быть другим?
— Он же сам все объяснил. Почему ты сомневаешься в том, что он может не желать пробуждения Безумного бога, как ты и я? Он служит тирану, а если Рхыфамун добьется своего, то все тираны и доммы, ханы и цари — все будут повержены. Помешать этому — в его личных интересах.
Может быть, — согласился Брахт. — Но все же… но все же…
— Дера! — Каландрилл покачал головой, раздраженный упрямством меченосца. — Будь ему нужна «Заветная книга», зачем было бы приказывать эк'Нилю помогать нам ремонтировать судно? Он мог бы задержать нас здесь своим колдовством и выкачать из наших мозгов все, что мы знаем. Для него это не составит труда. Но он этого не сделал. Он даже подгоняет нас.
— Время покажет, — промычал Брахт. Каландрилл всмотрелся в хмурое лицо товарища, чувствуя, что для недоверия у него есть другие причины.
— Именно, — согласился он. — Если Менелиан поможет нам отремонтировать судно, мы очень скоро оставим Вишат'йи. На рассвете мы сами пойдем в гавань, и ты в этом убедишься.
— А до тех пор мы будем здесь, у него в гостях?
Каландриллу было нелегко вспомнить, что сам он ощущал, когда наблюдал за Надамой и Тобиасом. Он разозлился, а потом рассмеялся про себя. Брахт просто сердится на Менелиана за внимание к Кате и на Катю за то, что ей оно, видимо, льстит. Каландрилл, словно старший многоопытный товарищ, положил кернийцу руку на плечо. Вот они и поменялись ролями.
— Ты же знаешь, Менелиан нас не предаст, — мягко сказал он.
— Знаю, — согласился Брахт. — Только…
— Или ты думаешь, что нас предаст Катя?
Керниец покачал головой, не сводя взгляда со стены.
— Она поклялась доставить «Заветную книгу» в Вану, — сказал Каландрилл. — К святым отцам, дабы они ее уничтожили.
— Все верно. — Брахт кивнул. — Но…
— Но что? — поинтересовался Каландрилл. — Ей известны твои чувства к ней, и она их не отвергает. Она лишь просила тебя не настаивать до окончания путешествия.
Брахт вновь кивнул. Но когда он повернулся, Каландрилл увидел в его глазах неподдельное беспокойство.
— Он привлекательный мужчина, этот Менелиан, — медленно произнес керниец.
— Верно. — Каландрилл с трудом сдерживал смех. — И богат, насколько я понимаю. И воспитан, и галантен.
— Она ему нравится, — сказал Брахт. — Ты обратил внимание, как он на нее смотрел?
— Обратил, — сказал Каландрилл. — И мне показалось, ей льстит его внимание. Если не ошибаюсь, Киндару эк'Нилю она тоже понравилась.
— Она красива, — угрюмо буркнул Брахт. — Разве она может кому-то не нравиться?
— Верно, — согласился Каландрилл, стараясь говорить серьезно. — Тебе она тоже нравится.
— Я ее люблю, — возразил Брахт.
— И она это знает, — ответил Каландрилл.
— Тогда почему… — начал было керниец, но тут же осекся.
— Почему она не отказалась ужинать с эк'Нилем? Почему не отвергает ухаживания Менелиана? Почему не осадила его? Почему не оттолкнула предложенную им руку?
— Именно, — прорычал Брахт.
— Потому что ей это нравится, — рассмеялся Каландрилл. — Дера! Катя уже более года на военном судне. Как ты не понимаешь, что при желании она уже давно нашла бы себе любовника среди команды?
Брахт нахмурился и пожал плечами.
— Однако она никого себе не искала. Да всякому, у кого есть глаза, ясно, что, не будь мы заняты столь важным делом, она давно бы ответила тебе взаимностью! Так неужели ты думаешь, она изменит себе сейчас и растает от пары комплиментов Менелиана?
— Я… — начал было Брахт, но снова пожал плечами.
— …временами бываешь туп, — закончил за него Каландрилл. — Не думаю, чтобы богатство или власть могли прельстить Катю. Мне она представляется женщиной независимой, знающей, что ей нужно.
— Правда? — спросил Брахт.
— Правда, — заверил Каландрилл. — Особенно в отношении тебя.
Керниец осторожно улыбнулся.
— В полях Куан-на'Фора легче, чем здесь, — сказал он, обводя комнату рукой.
— Думаю, Катя того же мнения, — подхватил Каландрилл.
— Значит, мне нечего бояться?
Каландрилл посмотрел на меченосца, трясясь от смеха.
— Кроме солдат тирана, чайпаку, Рхыфамуна, Аномиуса и его зомби. Больше ничего.
Брахт хмуро глянул на Каландрилла, но через мгновение тоже начал смеяться.
— Значит, все в порядке.
— В полном порядке.
Каландрилл покачал головой. Перед лицом стольких опасностей Брахт еще может думать о любви. Брахт, которому никогда не было дела до женского внимания!
— Так, может, ляжем спать?
Керниец бодро кивнул и, глядя на клубящийся туман и сереющее небо, сказал:
— Бессмысленно. Скоро встанет солнце.
Каландрилл простонал и прямо в одежде растянулся на кровати, намереваясь поспать, сколько удастся.
Глава четвертая
Туман, укутывавший Вишат'йи серо-белым покрывалом настолько плотно, что даже скал с катапультами и устья реки Ист не было видно, постепенно под лучами восходящего солнца начал таять. Когда Каландрилл и его товарищи вышли из дома Менелиана, улицы показались им сумрачными ущельями, населенными нешумливыми духами; кое-где сквозь ставни и глухие двери просачивался бледно-красный свет от печей и ламп. Мглу тут и там разрывали факелы. Каландрилл, с красными от недосыпа глазами, кутался в предложенную Менелианом накидку, в душе благодаря его за плотный горячий завтрак, ожидавший их в столовой, когда они спустились вниз. Сопроводив его горькой настойкой из трав — привычный для кандийцев в этот час напиток, — Каландрилл пробудился настолько, что даже вел вполне непринужденную беседу. Но, несмотря на это, он был далеко не так бодр, как его друзья. Брахт, умиротворенный ночной беседой, был, как обычно, суров и уверен в себе; Кате и Теккану каким-то чудом удалось выспаться, а Менелиан прямо-таки кипел энергией, которая, как подозревал Каландрилл, была, скорее, волшебного свойства. Колдун шел впереди, рисуя в воздухе круги руками и что-то едва слышно бормоча. Вокруг ладоней его светился такой яркий желтый свет, что он вполне заменял им факелы. Он уверенно вел их через туман, спускаясь по узким лестницам и пересекая серые аллеи, все время в сторону пристани, где горели факелы и откуда доносился легкий шум. По одну сторону от колдуна шла Катя, по другую — Теккан; Каландрилл и Брахт замыкали процессию, держа руки на эфесе и внимательно поглядывая по сторонам, даже несмотря на охрану колдуна.
Киндар эк'Ниль поджидал их во главе отряда закованных в доспехи солдат. Он вежливо поклонился Кате
