Ксеноменус приободрился.
— Такие речи угодны моему слуху, — почти весело заметил он. — Как этого добиться?
— Ключ ко всему — Аномиус.
— Опасный ключ, — вставил Ценобар, но замолчал по мановению руки Ксеноменуса.
— Истинно опасный, — поддержал его толстый ведун. — Но против всех нас вместе он выдюжить не сможет.
— Он убил Зыфарана, — вступил в разговор третий. — А меня изувечил.
Ликандер взглянул на выставленную в качестве доказательства сухую руку и продолжал:
— Ты быстро поправляешься, Андрикус. Рука твоя скоро будет в порядке. А я настаиваю на том, чтобы мы им воспользовались.
Ксеноменусу не понравилось, что в споре ведуны забыли о нем, и он резко хлопнул в ладоши.
— Ты, хоть и пораненный, все же вышел из битвы живой, Андрикус, — сказал он, — а я до сих пор оплакиваю кончину Зыфарана. Но мне бы хотелось услышать ваше мнение о том, как ничтожный предатель может помочь нам одержать победу над мятежниками, если мы даруем ему жизнь.
Ликандер пригладил бороду, стряхивая крошки, и сказал:
— В вопросе сем между нами нет согласия. Кто-то, вроде меня, убежден, что надлежит нам воспользоваться Аномиусом, дабы снять заклятия, коими помог он эк'Хеннему. Другие же полагают, что это слишком опасно.
— Но ведь вы все служите мне! — воскликнул Ксеноменус. — Правильно ли я говорю?
— Безусловно, — подтвердил Ликандер.
— Преданность наша не подлежит сомнению, — заверил Ценобар. — Но все же, освободить Аномиуса?.. Его надо было умертвить сразу, как только мы взяли его на Шемме.
— В таком случае мы никогда не завладеем Файном, — возразил Ликандер. — Ибо Аномиус — единственный, кто может открыть нам путь туда.
Ксеноменус опять хлопнул в ладоши.
— Я готов выслушать ваши соображения, — заявил он. — Мятежники крепчают день ото дня. Ежели Аномиус в состоянии помочь нам, то, я уверен, всемером вы сможете навести на него чары, кои обезвредят его.
— Это возможно, — заверил его Ликандер.
— Дозволено ли будет сказать мне? — спросил Ценобар. Тиран кивнул. — Я согласен, без Аномиуса взятие Файна — дело продолжительное и кровавое; я также уверен, что с его помощью разгромить мятежников будет проще и быстрее. Но я не склонен считать, что это — самый мудрый путь. Боюсь, что, освободив Аномиуса, мы выпустим на свободу зло много большее.
— Туманные предсказания, — хмыкнул Ликандер.
— Туманные, верно, — согласился Ценобар. — Но весьма зловещие.
— Тогда просвети нас, — попросил Ксеноменус. — Что значат предречения сии?
— Это выше меня, повелитель, — признался Ценобар и нахмурился, услышав смешок Ликандера, прикрывшего рот рукой. — Единственное, что я могу сказать, так это то, что освобождение Аномиуса может привести в движение силы куда более опасные, нежели восстание.
— Что может быть опаснее мятежа? — Ксеноменус смотрел Ценобару прямо в глаза, и тот не нашелся что ответить, а лишь склонил голову, когда тиран жестом приказал Ликандеру продолжать.
— Повелитель, — заявил толстяк, выступая на шаг вперед, словно не желая, чтобы его смешивали с другими колдунами, — нам ведомо, что Аномиус наложил такие чары на Файн, что взять его практически невозможно. Нам также ведомо, что Кешам-Вадж мятежники взяли лишь благодаря его колдовству. Дабы отвоевать назад второй и захватить первый, нужно время и много-много жизней. А тем временем Сафоман будет только крепчать. Уже сейчас удельные колдуны бегут к нему на помощь.
— Мелкие шарлатаны, — прорычал Ценобар, — слабосильные ведуны, не представляющие собой никакой опасности.
— Зато их много, — возразил Ликандер. — И со временем число их будет расти.
— Со временем! — рявкнул Ксеноменус. — Именно во времени все и дело! Его у нас все меньше и меньше! И это заставляет меня прислушаться к доводам Ликандера. Ценобар и вы остальные, помолчите!
Ликандер улыбнулся в лоснящуюся от жира бороду, пригладил неряшливый халат на выступающем животике и сказал:
— Ты правильно сформулировал задачу, повелитель: для нас важно время. Не должно давать Сафоману возможность наращивать свои силы, должно упредить его удар. И Аномиус может стать нашим главным оружием. Он знает Сафомана, знает повадки мятежников и может проникнуть в их мысли; более того, он знает, какие именно чары остаются пока в силе. Он наводил их, ему их и снимать. Посему надо им воспользоваться.
Ксеноменус уцепился большими пальцами за украшенный серебряными бляхами пояс и спросил:
— Так почему вы еще этого не сделали? Он наш пленник, а вы колдуны тирана. Почему вы не попытались проникнуть в его мозг и выведать у него все, что нам нужно?
Самодовольство улетучилось с лица Ликандера, уступив место умиротворяющей улыбке.
— Он могуч, повелитель. Ни один из нас поодиночке не в состоянии ему противостоять. — Он помолчал, словно читая вопрос во взгляде тирана. — Даже действуя сообща, мы не можем быть уверены в том, что вытащим из него все, что нам нужно. Он настолько знающий колдун, что оградил голову свою разного рода защитой. Попытайся мы взломать ее, неминуемо разрушим разум его и соответственно все, что в нем хранится. Но… — он упредил возражение тирана, — выход есть. В этом я уверен. Аномиус крайне честолюбив. К тому же он уже противопоставил себя Сафоману, бежав из Кешам-Ваджа в час победы.
— Истинно, — прервал его Ксеноменус, нахмурившись. — Что побудило его к этому? Если не ошибаюсь, с ним было еще два человека? Что сталось с ними?
— Сие нам неведомо, — ответствовал Ликандер., — Но мы знаем, что ведунами они не были и, видимо, спаслись по Шемме. Я считаю, что для нас они не имеют никакого значения, повелитель, да и Аномиус отказался говорить о них.
— Ну-ну, — пробормотал Ксеноменус. — Продолжай, рассказывай, как воспользоваться Аномиусом без ущерба?
— Он предан лишь себе, — сказал Ликандер. — А значит, будет служить тому, кто больше даст. На данный момент этим человеком можешь быть ты, повелитель. Предложи ему свободу, и, я уверен, он перейдет на нашу сторону. Всемером мы сможем навести на него такие чары, которые уничтожат его, вздумай он нам сопротивляться. Посему для тебя он не будет представлять никакой опасности. Он предпочтет помочь тебе, уничтожив Сафомана эк'Хеннема. А лишь откажется от нашего предложения, ты его казнишь.
— Возможно ль это? — поинтересовался Ксеноменус. — Способны ли вы своими чарами обезопасить его?
— Всемером, — заверил его Ликандер, — без сомнения.
Тиран посмотрел на остальных, и те кивнули один за другим.
— И что же я должен посулить ему? Только свободу? Этого мало, ибо свобода, которую могу предложить ему я, будет неполной.
— Истинно, — согласился Ликандер. — Может, пообещать место среди нас?
Ксеноменус резко поднял голову, и напомаженные локоны упали ему на плечи. Глаза подозрительно заблестели.
— Сделать Аномиуса моим слугой? С его-то склонностью к предательству, ставшей уже притчей во языцех?
— Он будет скован нашей магией, — напомнил ему Ликандер. — А посему безопасен. Когда же Сафоман будет разгромлен, а Файн взят, его польза для нас будет исчерпана…
Ксеноменус улыбнулся.
— А сможете ли вы его уничтожить?
— Конечно, повелитель. Как только он перестанет быть для нас полезен.
И вновь одного за другим осмотрел тиран своих ведунов, и вновь один за другим они склонили головы в
