Мрачный рыцарь насмешливо покачал головой.
– Порой у тебя в голове такие же опилки, как у Спара… На принцессе Кимбелин.
– Из Кеолотии? – не поверил своим ушам Халь.
– Именно. А что, есть еще какая-нибудь?
– Да ей же вроде едва за двадцать! – воскликнул Халь и стал считать по пальцам. Он встречался с братьями принцессы на знаменитом турнире в Камаллии и знал, что и принц Тудвал, и принц Турквин ее старше. Отбросив с глаз черные волосы, Халь взглянул в сторону трона. Нет, вряд ли речь шла о браке по любви. Несмотря ни на что, Бельбидия оставалась могущественной державой, и Кеолотия, несомненно, рассматривала ее как полезного союзника. Интересно, подумал он, видела ли принцесса Рэвика хоть раз в жизни. Хотя бы на портрете.
Король снова вздохнул и продолжил говорить:
– Свадьба состоится в Фароне после подобающей помолвки. Принцессу Кимбелин сопроводят сюда, чтобы она могла освоиться в своем новом доме. Командовать эскортом будет мой брат принц Ренауд, не пристало королю самому ездить за невестой.
– Ага, конечно, – пробормотал Кеовульф сквозь зубы. – Просто у него морская болезнь, да к тому же неохота кланяться королю Кеолотии, а пришлось бы.
– Полагаю, для того, чтобы придать посольству принца Ренауда надлежащую пышность, было бы уместно, чтобы с ним поехало несколько видных дворян. Кто из вас желал бы вызваться добровольцем?
Стоило Рэвику произнести эти слова, как Кеовульф уже ухватил Халя за руку и вытащил вперед, громогласно провозглашая, что они оба почли бы за честь участвовать в посольстве.
– Мы оба?! – воскликнул Халь, но Кеовульф уже утащил его обратно в толпу. – Кто тебе позволил говорить за меня? – прошипел он.
Калдеец беспечно передернул плечами.
– А как же Брид? Я ей обещал устроить свадьбу, как только вернусь из Фароны, а… – Халь проглотил последние слова, поняв, что на самом деле хочет поехать с Кеовульфом. Брид подождет. К тому же разлука поможет ей понять, что Халь не ее собственность. Конечно, он всем сердцем любит Брид, но, в конце концов, она всего лишь женщина, не станет же он всякий раз прибегать по первому зову, как собачонка. Путешествие в дальние страны – заманчивая перспектива, а обещание Халь не нарушит: он ведь отправится прямо отсюда и, таким об разом, просто задержится с возвращением из Фароны.
Рэвик поджал губы и несколько секунд пристально смотрел на Кеовульфа и Халя, после чего обвел тронный зал взглядом в надежде увидеть более достойных добровольцев. Однако остальные бароны и баронские представители уже обсуждали другие вопросы и не высказывали ни малейшего желания участвовать в поездке.
Старший сын барона Виглафа Наттардского жаловался на пограничные споры с Йотунном. Барон Годафрид из Овиссии столь громко рассказывал о расплодившихся в его землях волках, что никто не мог расслышать, почему же именно барон Писцерский так спешит домой. К тому же его слова заглушало всеобщее пошаркивание ногами, собравшиеся пытались как-нибудь бочком спрятаться от взора короля.
Один из самых мудрых королевских советников кивком указал на Халя и Кеовульфа.
– Позвольте предположить, мой государь, что эти люди могли бы стать превосходными спутниками для принца. Им обоим приходилось участвовать в боевых действиях, а в наши дни среди дворян Бельбидии это большая редкость.
Но Рэвика эти слова не убедили.
– Принцесса Кимбелин образованная леди и так же, как и я, почитает бога Новой Веры. Послать за ней эскорт, состоящий из моего брата и двоих дворян, известных своею близостью к иной религии, было бы, по меньшей мере бестактно.
– Сир, – громко возгласил Халь, – я должен возразить…
Рэвик прервал его:
– Мои первосвященники убедили меня позволить людям поклоняться божествам земли, хотя с этой идеей и не может смириться присущее мне чувство логики. Однако я не желаю оскорбить великолепную принцессу Кимбелин, дав ей в сопровождение неверных.
– С позволения Его Величества, я мог бы уравновесить их присутствие.
Молодой человек года на три старше Халя с не большим острым носом, выгнутыми бровями и низко свисающими мочками ушей выступил вперед. Он был легче сложением, светлее волосами и не имел длинных усов, как у отца, но все равно нельзя было не заметить его фамильного сходства с бароном Овиссийским. Солнечные лучи, падавшие сквозь разноцветные стекла витражей, играли на беспокойных, все время шевелящихся пальцах молодого человека; в остальном он казался вполне уравновешенным, а его голос звучал мягко и почтительно.
– Ради столь важного дела, как безопасность путешествия будущей невесты короля, я готов оставить проблему волков отцу и младшему брату. Позвольте мне уверить Его Величество, что мы в Овиссии навеки верны истинному богу, и нам можно доверить сопровождать принцессу.
– Хорошо, лорд Тапвелл, – кивнул Рэвик с гораздо более довольным видом. – Так будет гораздо лучше.
А вот Халю новый спутник не понравился. Выглядел сын барона Годафрида слишком представительно, а по положению превосходил и его самого, и Кеовульфа. Халь не имел ни малейшего желания подчиняться приказам человека, мало в чем разбирающегося, кроме овцеводства именно этим занимались в Овиссии от века. Он раздраженно зашипел, и Кеовульфу пришлось бросить на спутника испепеляющий взгляд давай, дескать, повежливей.
– И я, Ваше Величество! – Из толпы вышел еще один дворянин, его Халь с первого взгляда не узнал. Одет он был в изумрудного цвета камзол и облегающие шелковые панталоны, прямо как с картинки придворных мод одна беда, ноги кривоваты. Впрочем, улыбка у него была приятная. Великая Мать!.. До Халя внезапно дошло, что это Хардвин, младший сын барона Писцерского. С их последней встречи в Калдее –
