формами жизни, пытающимися постичь бесконечное разнообразие вселенной. Достижения цирасторианской науки открыли невероятные возможности (которые в то время ошеломляли, а теперь казались весьма скромными) и при этом вызвали больше вопросов, чем дали ответов. Конечно, так всегда бывает в развитии науки, и цирасториан больше тревожила их собственная склонность использовать достижения техники лишь для массового потребления вместо того, чтобы дать гражданам возможности для самореализации, а также искоренить бедность, неравенство и болезни.
На пике своего технического развития прагматичные цирасториане испытали духовный кризис Высшие старейшины основали организацию под названием “Опора”. Ее целью было духовное развитие, освобождение умов способных цирасториан от физиологических ограничений. Медитация в течение многих веков привела к созданию Воли, коллективного запаса духовной энергии, которым мог воспользоваться любой цирасторианин и который пополнялся каждым цирасторианином просто в процессе жизни и мышления, в меру его личных способностей и уровня тренировки. Воля практически уничтожила культурные и социальные различия, поэтому способности и подготовка у всех были примерно одинаковы.
Раньше Гезру даже забавляли наблюдения над примитивными расами вроде землян, которые вслепую брели по пути развития внешних технологий, ведущему в тупик. Однако теперь среди цирасториан появилось множество отбившихся от рук юнцов, привлеченных глупой идеей прикосновений, вкуса и чувств. Эти примитивные типы искали физического взаимодействия ради внешних ощущений, причем часто с представителями рас, мало отличавшихся от дикарей. Впрочем, Гезра знал, что вожак отступников, юнец по имени Тазак, несмотря на разглагольствования о культе физического, обладал прекрасно развитыми паранормальными способностями и сразу же почувствует любую попытку старейшин отыскать его с помощью Воли.
6
Парни сидели у водохранилища, потягивая дешевое винцо. Джимми вспомнил, как несколько лет назад они здесь ловили щук и окуньков. Теперь рыбалку им заменял клей. Нельзя сказать, что новое увлечение было интереснее старого: от удачной рыбалки тоже кайф получаешь, правда, кратковременный, а вот от клея можно тащиться целый день. Кроме того, клей давал острое ощущение полной бесцельности, в то же время позволяя провалиться в уютное забытье. Разумеется, они знали, что эта дорога ведет в никуда. Под кайфом, бывает, таких глюков насмотришься, что потом можно долго рассказывать, но в результате все равно только хуже становится.
Ну и хрен с ним. Джимми зевнул и потянулся, с удовольствием расправляя конечности. В любом случае, что еще остается? Чем еще заняться? Он вспомнил о предках, давно разведенных: они несли какую-то чушь про “уважение” – пережиток времен, когда у всех была работа и приличная зарплата, – а сами беспомощно барахтались в безжалостной, бесчувственной пустоте. Никакого уважения к родителям Джимми не испытывал, да и к обществу тоже. Он даже сам себя не уважал и только с помощью приятелей мог заставить других уважать его, но с каждым днем это становилось все труднее. Оставалось лишь держаться вместе с друзьями, плыть по течению и надеяться, что со временем жизнь станет лучше. Если повезет.
Джимми подумал, что, возможно, бродяги правильно делают: может быть, нельзя сидеть на одном месте. Вот только какого черта этих придурков сюда занесло? На пустырях между жилыми районами, промышленными зонами и эстакадами собрались приезжие со всей Британии и даже из-за границы. Все эти чокнутые болтали о какой-то “силе”, которая их сюда привела. Тоже мне, нашли место, ё-моё! Ну и хрен с ними. Завтра Клинта выпишут из больницы, можно будет пойти с заявой к Драйсдейлу и получить компенсацию за увечья – делов-то, раз плюнуть!
Джимми разом влил в себя половину бутылки “Хуча”. Впрочем, теперь они уже достаточно взрослые, чтобы пить чего покрепче алкогольного лимонада: помимо нескольких бутылок “Хуча”, в привычный набор входили пиво, крепленое вино и, если удастся достать, таблетки темазепама. На прошлой неделе их приятель Карл чуть не утонул, заснув на берегу водохранилища: вечером, когда остальные, возвращаясь в город, наткнулись на спящего, поднявшаяся вода почти залила его нос и рот.
Джимми поднял взгляд, пытаясь разглядеть что-нибудь в уродливом пустом небе. В Британии Роуз-велл считался одним из мест, наиболее часто посещаемых НЛО, и раз в полгода в городе непременно собирались ученые, журналисты и уфологи. “Надо же, – подумал Джимми, – почему-то НЛО всегда появляются именно в такой дыре, где и заняться-то нечем!” Он швырнул пустую бутылку в воду. Нет, ну сами подумайте, на хрен инопланетянам сюда прилетать? Бред собачий, надо меньше трепаться с этой полоумной шмакодявкой Шелли, которую трахает Алан Девлин. Этого столичного пижона Алана он терпеть не мог, но вовсе не из-за девчонки (телок кругом до фига, и почти любая устроила бы Джимми), а потому, что однажды тот поймал его на краже чипсов и пригрозил отделать бейсбольной битой.
Хотя, надо признать, что Шелли – классная девчонка. Джимми понял это, когда предложил ей в закусочной картофель фри, а она попросила к нему соус карри – такие вот мелочи и выделяют классную телку из остального стада шалав. Только ее бесконечный треп про инопланетян на нервы действует. Алан Девлин заморочил ей голову этой хренью, вот она ему и дает.
Из всех наркотиков Джимми всегда предпочитал клей: оглушительная волна испарений обжигала легкие, вызывая удушье. Ну да, с такими увлечениями долго не живут, но все старичье в городе выглядело жалкими человеческими огрызками – так какой смысл жить долго? Лучше меньше, да лучше. И уж куда лучше накачаться наркотой, чем за жалкие гроши подписаться на дурацкую учебу, где какой-нибудь красномордый козел будет орать на тебя, а через пару лет вышвырнет на улицу и возьмет на твое место следующего придурка. А если кто не сечет таких простых вещей, то он просто безмозглый баран.
– Против логики не попрешь! – усмехнулся про себя Джимми.
– Ты чего там бормочешь, дурень – засмеялся Семо.
– Так, ничего, – с улыбкой ответил Джимми и капнул пару капель клея на язык, наслаждаясь ощущениями жжения и удушья. Воздух наполнил легкие, и перед глазами все восхитительно закружилось. Когда пульсация в висках поутихла, Джимми выдавил остатки клея в пустой пакетик из-под чипсов и уткнулся в него носом.
– Дай и мне тоже, – простонал Семо.
Он опрокинул в горло банку пива и поморщился. Вот ведь гадость! Лучше начать с лимонада и переходить к пиву, когда окосеешь, решил Семо. Холодным его еще можно пить, но теплым… Блевотина!
Джимми неохотно оторвался от пакета и протянул его приятелю. На мгновение земля встала дыбом, словно собираясь ударить в челюсть, но Джимми устоял на ногах и протер глаза. Зрение немного прояснилось, и он разглядел жующего Данки.
– Помните, как мы здесь рыбачили? – спросил Данки и задумчиво добавил: – Хорошие были времена.
– Скука смертная, а так ничего, – согласился Семо и вдруг повернулся к Джимми: – Ну что, попробовал уже эту мочалку Шелли? Ты давно вокруг нее увиваешься.
– Может, попробовал, а может, и нет, – улыбнулся Джимми, вздрогнув от неожиданного вопроса. В мечтах он уже видел, как они будут встречаться, и ему нравилось, что окружающие начинают воспринимать их как пару. На вопросы парней об их отношениях Джимми отвечал с непроницаемым видом, точно игрок в покер: почему-то с друзьями ему было проще говорить об этом, чем с самой Шелли.
– Кое-кто болтает, что она залетела, – сказал Данки.
– Заглохни! – оборвал его Джимми.
– Так я ж не сам придумал, за что купил, – равнодушно ответил Данки и повернулся на спину, подставляя лицо обжигающим лучам солнца.
– Нечего языком молоть, если не знаешь! – не унимался Джимми.
Наверняка это трепло Клинт проболтался. Джимми вспомнил, как Семо ударом молотка заткнул вялую слюнявую пасть Клинта. И как Алан Девлин орал, чтобы Джимми положил долбаные чипсы на место. И как девчонки улыбались Алану – и Шелли вместе со всеми. Когда Алан начинал трепаться с телками, они размякали напрочь и только игриво хихикали. Джимми попытался подражать Алану, но из этого ничего не вышло: по сравнению с этим столичным пижоном, он чувствовал себя маленькой девочкой, тайком примеряющей мамкино платье.
– Ой, да ладно! – фыркнул Данки.
Он вовсе не нарывался на ссору – в отличие от Джимми, который вскочил и набросился на приятеля,
