дьявольскому сексу.
Своим нездоровым собачьим сексом Лесбиянки соблазняют жен, дочерей, неразумных младенцев и тварей живых.
Лесбиянки охвачены похотью, но не способны любить, у них стыда нет и чувства вины.
Лесбиянок называют также другими негодными именами:
Праведным разрешается унижать и обзывать безумных лесбиянок, а также и гомосексуалистов.
УНИЧТОЖЬ их дурной, пагубный, наркозависимый и ВИЧ-инфицированный стиль жизни.
Только СМЕРТЬ сможет избавить человечество от этой чумы.
Я уронил листок и повернулся к Стини. Он слегка улыбнулся. Я поднял другой листок.
Гомосексуалисты берут в рот член и пьют сперму в 100 % своих половых актов. В сперме содержатся те же элементы, что и в крови, а это значит, что пить сперму – все равно, что пить кровь!
Сперма всасывается в стенки анального отверстия и смешивается с кровью, и это вызывает у них еще большее привыкание!
50 % всех случаев сифилиса у мужчин – вина гомосексуалистов.
Около 67–80 % пидаров лижут или проникают языком в анус другого мужчины, то есть они едят фекалии. Они называют это предварительным сексуальным угощением. 33 % процента геев позволяют себе ТЫКАНИЕ, то есть введение пальцев, а порой и рук целиком, в прямую кишку другого мужчины. Они мочатся друг на друга, называя это ЗОЛОТЫМ ДУШЕМ, и доставляют друг другу физические муки – эти случаи вдвое участились начиная с 1940-х годов, а тыканье увеличилось просто астрономически.
17 % геев едят и/или натираются фекалиями партнера.
12 % ставят себе либо партнеру клизмы.
среднестатистический гей занимается оральным сексом с разными мужчинами, а их бывает от 20 до 106 человек, он глотает сперму около 50 раз, около 72 раз занимается сексом в задний проход и пробует фекалии 23 мужчин.
Большинство сексуальных контактов у них случается в состоянии алкогольного опьянения или под воздействием наркотиков во время ОРГИЙ.
В сексуальные игры геев обязательно входят: минет, золотой душ и тыканье.
Гомосексуалисты – это 3–4 % всех больных гонореей и 60 % сифилисом, причем 17 % клинические. А ведь они составляют лишь 1–2 % всего населения. От 25 до 33 % геев – алкоголики.
Я разворошил ботинком кучку разбросанных по полу листов. Со всех этих разрозненных листовок на меня глядела ненависть.
Стини валялся на полу, победоносно улыбаясь.
Я невольно прошептал:
– Да ты сумасшедший.
Он выглядел утомленным.
– Нет, я не сумасшедший. – В голосе его появились железные и нравоучительные нотки. Он принялся проповедовать: – Содом и Гоморра и примыкающие к ним города вверглись в пучину порока, их жители возжелали запретной плоти. Участь этих городов послужила примером праведного гнева божьего, и теперь они горят в вечном огне. Ты обязан покаяться, Рильке. Конечно, тебе не стоит и мечтать о том, чтобы восседать одесную Господа, но с помощью хорошего покаяния, возможно, тебе удастся смягчить Его гнев. Иначе гореть тебе вечным пламенем в аду.
– Спасибо за совет.
Я и раньше знал о пресвитерианском немилосердном Боге, которому поклонялся Стини, но не придавал этому особенного значения, а тем более не подозревал, что один из его апостолов когда-нибудь кинется на меня. Меня настигла фетва гомофоба. Стини продолжал свою проповедь:
– Месть в руках моих, говорит Господь. – Жестокость Ветхого Завета дополнялась нашим с ним общим акцентом Западного побережья. – Библия говорит нам: если мужчина ложится с мужчиной, как с женщиной, оба они вызывают отвращение! – Бомбы к сбросу. – Такие достойны смерти, да умоются они собственной кровью. Они согрешили, и потому я ненавижу их. Ты должен пасть на колени и молить Господа о прощении!
– Ты, кажется, говорил, что покажешь мне здесь что-то про Маккиндлесса.
Стини молча смотрел в одну точку, высоко на стене. Я старался говорить сурово:
– Ты что, хочешь пополнить ряды мучеников?
Он потряс головой.
– Ты говоришь как папист, Рильке. Джон, как и я, был воспитан в страхе перед Господом, но если я выбрал праведный путь, то он встал на тропу дьявола.
– К чему ты клонишь?
– Его обуяла жажда наживы и плотских утех.
– Не хочется тебя перебивать, но этим страдает весь мир. Что ты знаешь о Маккиндлессе?
– Он был грешник.
– Эй, Стини, признайся, это не ты случайно…
– Нет, Господь сам пришел за ним. Теперь он корчится на дне огненного озера.
– Ну и слава Богу. Но ты ведь узнал эту нэцкэ вчера? Что она тебе говорит?
– Я видел ее в его доме. Он был извращенец. Дегенерат. Разве тебе до сих пор не понятно, что грешникам не дано царство Божие. И не надейся. Царство Божие недоступно ни распутным, ни идолопоклонникам, ни прелюбодеям, ни женоподобным, ни тем, кто спит с мужчинами. А также ворам, алчущим богатства, пьяницам, кутилам и вымогателям.
– Да, вам есть, где развернуться. А еще почему он тебя раздражает?
– А ты видел его библиотеку?
– Да, видел. Хорошая коллекция.
– Так и знал, что ты это скажешь. Но это мерзость, это унижение Бога.
– Ближе к делу.
Я двинулся на него, и он съежился.
– Джон помогал Маккиндлессу приобретать много книг. Я был против. Я продаю только праведные книги. Джон – грешник. Но однажды я все же оказался пособником. Книга была дорогая, и мною завладела жадность. Я тоже грешник. Но не такой, как Джон. Маккиндлесс пришел к нам, и в руках у него была эта штука.
– Нэцкэ?
– Да, он крутил ее в руках, словно это была какая-то обычная вещь. Он распаковал книгу у меня на глазах. Стал, не стыдясь, листать страницы, внимательно разглядывал каждую иллюстрацию.
– То есть ты однажды продал ему книгу?
– Джон продал. А я достал ее для него, я нарушил все свои правила. Я кающийся грешник, я падаю ниц и молю Господа о прощении.
– И значит, ты больше ничего не знаешь о Маккиндлессе?
Стини на глазах постарел и погрустнел:
– Мне достаточно того, что я знаю. Мой брат всегда был слишком мирским человеком. Преходящее было для него важнее вечного. Но он никогда раньше так страшно не грешил, а этот человек испортил его.
– Маккиндлесс?
– Он был клиентом Джона. Они с ним быстро снюхались. И были очень дружны несколько лет.
– Тогда зачем ты меня сюда притащил?
– Я обрадовался, когда узнал, что Маккиндлесс умер. Я надеялся, что Джон отречется от своего прошлого и выберет наконец спасение. Но когда ты пришел вчера в бар, я подумал, что ты один из них. Я так быстро ушел вчера, потому что понял: теперь ты хочешь испортить моего брата. Я возненавидел тебя. А когда ты пришел сюда сегодня, я вдруг осознал, что это неспроста. Господь пожелал через меня исполнить свою волю.
– М-да, кажется, Господь передумал и позволил мне еще пожить немного.
Стини потер лицо свитером:
