– Привет, Бампер, – сказал он.
– Дело вот какое, – ответил я, так и не вспомнив его имени. – Тут у меня парнишка с несколькими бенни в кармане. Я его зарегистрирую и нацарапаю протокол краткосрочного задержания.
– Может, мне самому с ним потолковать?
– Не стоит, он начинающий. Говорит, в первый раз. Я его сам оформлю. Когда его снова сюда вызвать?
– Во вторник, мы и так по уши в повторных вызовах.
– Годится, – сказал я и кивнул другому офицеру в штатском, который зашел.
– Подожди здесь, – сказал я парню и подошел к торговому автомату – купил себе и парню по банке кока-колы. Когда я ему протянул банку, он как-то странно на меня посмотрел.
– Держи коку, – сказал я. Мы перешли в другую комнату, где никого не было, я вытащил регистрационный бланк и протокол ареста и приготовился писать.
Он продолжал поглядывать на меня с легкой улыбкой.
– В чем дело? – спросил я.
– Ни в чем.
– А чему ты улыбаешься?
– Что, я улыбался? Просто вспомнил о том, что сказали те два копа в другой комнате, когда ты вышел.
– И что же они сказали?
– Что ты какой-то особенный коп.
– Верно, – буркнул я и написал свои инициалы на паре пачек бензедрина, чтобы опознать их на тот случай, если дело пойдет в суд, хотя и знал, что до этого не дойдет. Я намеревался попросить следователя отпустить его на поруки.
– Во вторник тебе с сестрой нужно будет приехать сюда и поговорить со следователем.
– О чем?
– Чтобы он смог решить, применить к тебе «П и О» или отослать дело в суд.
– А что такое «П и О»? «Прибить и отлупить»?
– Гм, неплохая догадка, – хмыкнул я. Храбрая бестия, подумал я, и даже ощутил за него что-то вроде гордости. – «П и О» означают «Поруки и Освобождение». На первый раз малолеток почти всегда освобождают на поруки, а не передают в суд по делам несовершеннолетних.
– Я же тебе говорил, меня уже дважды арестовывали за побег. У меня это не первый привод.
– На этот счет не волнуйся. В суд тебя не пошлют.
– Откуда ты знаешь?
– Они сделают так, как я попрошу.
– Те мужики сказали, что ты действительно особый коп. Неудивительно, что ты так быстро меня сцапал.
– Ну, ты ведь не был для меня крепким орешком, – заметил я, запечатывая конверт для вещественных доказательств с таблетками внутри.
– Наверное. Не забудь напомнить, чтобы я дал тебе имя и телефон старого хрыча – мы приведем тебе в порядок двор. Ты с кем живешь? С женой и детьми?
– Я живу один.
– Совсем?
– Совсем.
– Я мог бы обработать твой двор за особую цену. Сделать скидку за то, что ты полицейский и все прочее.
– Спасибо, но цену назначь полную, сынок.
– Бампер, ты говорил, что бейсбол – твоя любимая игра?
– Да, верно. – Я на минуту перестал писать – мальчишка разволновался и слишком много говорил.
– Тебе нравятся «Доджерсы»?
– Да, конечно.
– Всегда хотел побольше узнать про бейсбол. Маури Уиллс тоже играет за «Доджерсов», так ведь?
– Да.
– Хотел бы я как-нибудь сходить на игру «Доджерсов» и посмотреть на Маури Уиллса.
– Ты что, никогда не был на игре большой лиги?
– Никогда. Знаешь что? На моей улице есть один мужик. Такой старый пердун, может, еще старше тебя, а уж толще – так точно. Он приводит своего сына на школьный двор по субботам и воскресеньям, и целыми днями подает ему мячи, а тот отбивает. И так они играют практически каждую неделю весь бейсбольный сезон.
