– Когда ты приехал в Париж и нашел меня, конечно, это была психическая связь…
Взгляд Майлоу заставил ее замолчать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пейдж выдали глаза. Эти необыкновенные глаза, которые так любил Майлоу. Сейчас он видел в них не только растерянность, но и хитрость. Ложь! Она лгала ему! В считанные секунды его вновь обретенное драгоценное счастье разбилось. Мысль об этом приводила Майлоу в ярость, которая причиняла ему почти физическую боль.
– Лгунья! – выкрикнул он. – Жестокая маленькая лгунья!
Пейдж подняла руку, словно пыталась заслониться от удара.
– Нет, нет, ты не понимаешь!..
– Не понимаю? – Его голос дрожал от злости. – Чего же я не понимаю?
Майлоу видел, что Пейдж в замешательстве и явно не знает, что ответить. Что же теперь? Она попытается убедить его, что он ошибается? Или придумает какое-нибудь извинение?
Майлоу ждал.
Стараясь улыбнуться, Пейдж коснулась рукой головы.
– Я… что-то вспомнила, да? Может быть, ко мне возвращается память?
Майлоу окинул девушку холодным презрительным взглядом.
– Может быть, ты никогда не теряла ее, а просто лгала все это время? Это и есть настоящая правда, не так ли? Ты ведешь не честную игру. Неужели для тебя нет ничего святого?
Пейдж смотрела на Майлоу, и глаза ее были полны отчаяния и нежности.
– Моя любовь к тебе – это все для меня. Она всегда…
– Лгунья! Мне надоела твоя ложь. Я хочу услышать правду. Сознавайся. Ты никогда не теряла память.
Он схватил ее и встряхнул так сильно, что девушка едва не задохнулась. Она попыталась оттолкнуть его, но у нее не хватило сил. Всхлипнув, она неожиданно закричала:
– Да! Я притворялась, но…
Майлоу был в ярости. Он резко отошел от Пейдж, схватил ее халат и швырнул ей:
– Оденься.
Затем, стараясь не смотреть на нее, тоже накинул халат и остановился у кровати, повернувшись к ней спиной. Пейдж, бледная, со слезами на глазах, испуганная, взяла его руку и, умоляюще глядя на него снизу вверх, проговорила:
– Майлоу, пожалуйста, выслушай меня. Я все объясню…
– Прекрасно! Именно этого я и жду… объяснения.
Майлоу отошел в противоположный конец комнаты и прислонился к стене, сложив руки на груди.
Переборов волнение, Пейдж, наконец, произнесла:
– Да, во Франции я потеряла память. Клянусь!
Ответом ей была скептическая усмешка. Майлоу ей не верил.
– Но когда ты привез меня в Лондон и я увидела дом… и когда ты поцеловал меня в первый раз… память начала возвращаться. Постепенно. Я еще многого не помню.
– Но ты решила ничего мне об этом не говорить, – заметил он язвительно. – Вероятно, подумала, что мне это будет неинтересно. А может быть, тебе нравится притворяться? Нравится заставлять меня страдать? Нравится гадать: потерял ли я тебя навсегда или сумею вернуть?
Пейдж с мольбой протянула к нему руки.
– Я знаю, ты мне не поверишь, но я скрывала это ради тебя. Правда!
Майлоу засмеялся, но смех был горек.
– Ты права, я тебе не верю.
– Я не хотела обидеть тебя. – Пейдж говорила, с трудом сдерживая слезы. – Когда память начала возвращаться ко мне, я поняла, как сильно я тебя любила. И подумала, что было бы замечательно начать все сначала, с чистого листа. Но для этого нужно было похоронить прошлое, никогда не вспоминать о нем. Вот почему я делала вид, что ничего не помню. И все шло прекрасно, пока…
– Пока я не понял, что ты лгунья, – закончил за нее Майлоу. – Я не верю ни одному твоему слову. Ни одному! Тебе доставляет удовольствие играть самыми глубокими чувствами мужчины. Тебе нравится поднимать его до небывалой высоты счастья, а потом низвергать в пучину отчаяния. Интересно, что бы ты делала дальше, если бы я не догадался о твоем притворстве? Снова сбежала бы перед самой свадьбой к Жану-Луи? – Майлоу чувствовал, что теряет остатки самообладания. Злость, отчаяние, растерянность по очереди захлестывали его. – Что же такого я, черт возьми, тебе сделал, что ты так мстишь мне?
– Ты ошибаешься. Мне просто было необходимо побыть какое-то время одной. Я была очень не уверена в себе. Если бы я не убежала и свадьба состоялась, я бы сделала тебя очень несчастным.
– Значит, вот как ты себе все объяснила! По-твоему, своим побегом ты меня осчастливила? Ну спасибо тебе!
– Но это правда! Сейчас тебе трудно понять. Но когда ты успокоишься…
