Но затем вспомнила, как ему удалось обмануть ее еще в Москве, и сердце ее снова ожесточилось.
— Я должна пожалеть тебя? Что ж, мне абсолютно тебя не жалко. Если тебя что-то не устраивает, то я тебя не держу.
— Конечно, конечно, — неожиданно уставшим голосом протянул он.
Какое-то время они сидели молча, потягивая колу, но вскоре Элли почувствовала необходимость пояснить:
— Тебе трудно понять женщину, мечтающую преуспеть в своей работе и сделать карьеру. Особенно коротышку.
— Коротышку? — недоверчиво переспросил Дрейк. — Шутишь.
— Нисколько. Когда говорят о находящейся на вершине карьерной лестницы бизнес-леди, то какой образ возникает у тебя перед глазами? Ну же, опиши.
— Ладно. — Дрейк закрыл глаза и начал описывать пришедшую на ум картинку. — Очень сдержанная, может быть, немного жесткая, решительная, умная.
— Но как она выглядит?
— Всегда одета в строгий, но хороший, дорогой костюм. Волосы подстрижены так, чтобы укладка не отнимала много времени. Высокие каблуки. Стройная. — Открыв глаза, он кивнул. — Да, ты права. Работающую женщину я представляю высокой.
— Вот видишь, — обрадовалась Элли. — Никто не воспринимает тебя всерьез, если вынужден смотреть на тебя сверху вниз. И я говорю не только о мужчинах, но и о других женщинах. Мне постоянно приходится бороться с различными предрассудками. Знаешь, что говорят мне обычно мужчины, когда узнают, что я фотограф и программист? Они говорят: «Что такая милая девушка делает в этом бизнесе?» Мне сразу в таких случаях хочется закричать.
— Но не все же мужчины относятся к тебе свысока, — отозвался Дрейк.
— Разве ты — нет? Не верится что-то.
Дрейк пристально посмотрел ей в глаза.
— В этом я не позволю меня обвинять. Разве я хоть раз попытался дать тебе совет по поводу твоей работы?
— Нет, — согласилась Элли. — Но...
— Догадываюсь, что ты сейчас скажешь. Упрекнешь меня в том, что я не предоставил тебя самой себе. Однако это не имеет никакого отношения к твоей работе.
— Это имеет отношение к моей жизни. Я привыкла всегда стоять на своих двоих. Мне не нужно, чтобы со мной нянчились.
— В этом вопросе мы никогда не договоримся. Пока ты в России, тебе от меня не отделаться.
Не проронив ни слова, Элли поднялась и с каменным лицом направилась к дому. Спустя мгновение Дрейк тоже встал и последовал за ней.
Уже смеркалось, но жара так и не спадала. Ночью, лежа в кровати, уткнувшись в угол, Элли никак не могла заснуть, изнывая от духоты. Ужинать им пришлось волей-неволей вместе, но разговаривать с ним она отказалась. Убирать посуду тоже оставила его одного, отправившись готовиться ко сну. Затем решительно повернулась к нему спиной и проигнорировала даже его пожелание спокойной ночи. Лежа без сна, она пыталась придумать какой-нибудь другой способ побега, но мысли постоянно возвращались к Дрейку.
Элли ворочалась в постели, мучаясь от нехватки воздуха. Она взбила подушку, которая показалась ей грудой кирпичей, и попыталась устроиться поудобней в надежде, что вскоре станет хоть чуть-чуть прохладнее. Интересно, спит Дрейк или нет. Прислушавшись к его дыханию, она уловила какое-то движение на его самодельном ложе. Однако он мог перевернуться и во сне.
Элли убрала со лба прилипшие волосы. Ладно, все равно. Нет сил дольше терпеть. Как можно тише она слезла с кровати, сунула ноги в сандалии и крадучись направилась к двери.
— Идешь куда-то?
Она чуть не подпрыгнула, услышав в темноте голос Дрейка.
— Мне жарко, и я иду на улицу. — Не дожидаясь ответа, она вышла из дома.
Снаружи оказалось ненамного прохладней, чем в доме. В воздухе не было даже намека на ветерок, ни трава, ни листья не колыхались. Где-то вдалеке ухнула сова. Какое-то время Элли вслушивалась в ночные звуки, а потом медленно побрела к озеру. Вокруг не было ни души, поэтому ее нисколько не смущало то, что на ней лишь ночная рубашка. Даже наоборот, она чувствовала необычную свободу и раскованность. Внезапно в ней опять проснулся бесенок, как бывает всегда, когда делаешь что-то впервые. Ее слух обострился, она впитывала все звуки ночи — плеск воды, когда какая-то рыбка вынырнула на поверхность, взмах крыльев перелетавшей на другую ветку птицы, потревоженной приближением незваного гостя. Элли обернулась и посмотрела на дом, но не увидела никаких признаков приближения Дрейка. Хотя сейчас ведь ему и не нужно опасаться, что она может сбежать — ключи от обеих машин у него, к тому же она вряд ли удерет в одной ночной рубашке.
Поверхность озера в лунном свете блестела, как литое серебро, небольшие волны не спеша плескались о берег. Вода казалась такой прохладной, такой манящей. Подойдя к краю, Элли сбросила обувь и попробовала воду. Еще раз осмотревшись, она подумала было о том, чтобы раздеться полностью, но не решилась и окунулась в чем была. Наконец-то вода охладила разгоряченную кожу. Она даже замурлыкала от удовольствия. Закрыв глаза, обливалась водой, наслаждаясь прикосновением своих холодных рук к горлу, груди. Было так приятно!
Подсознательно почувствовав, что кто-то наблюдает за ней, Элли обернулась и посмотрела на берег. Там стоял Дрейк. Она могла бы и догадаться, что он последует за ней. Даже при свете луны было видно, как напряжено его лицо. Минуту они просто смотрели друг на друга, пока Элли не отвернулась и, погрузившись в воду, не поплыла дальше от берега.
Дрейк в считанные секунды оказался подле нее. Она даже не заметила, как он подплыл, не слышала всплеска, не почувствовала волнения воды. Он просто очутился рядом. Она перевернулась на спину, чтобы полюбоваться звездами. Это было совсем другое небо, с новыми звездами, новыми созвездиями. Теперь воздух казался ей свежим и чистым в этом незагрязненном уголке страны.
— Как красиво, — благоговейно прошептала она.
— Нам повезло, — согласился Дрейк, тоже перевернувшись на спину.
Они неспешно плыли, любуясь темным небом, медленно двигая руками и ногами, просто чтобы оставаться на плаву. Наверное, Элли следовало попросить его оставить ее и позволить наслаждаться моментом одной, однако стояла такая замечательная ночь, что в ней просто не было места ярости или ненависти. Она чувствовала себя такой маленькой, такой невесомой под необъятным покрывалом бархатного неба и золотистых звезд...
Дрейк взял ее за руку и пробормотал:
— Деревья.
Они обогнули низко свисающие над водой ветки. Однако даже когда миновали опасный участок, он не выпустил ее руки.
Доплыв до мелкого места, они встали. Он все еще не выпускал ее руку и задержал, когда она хотела выйти на берег.
— Нет, постой. — Он пристально оглядел ее в мокрой шелковой ночнушке, прилипшей к телу, словно прозрачная кожа, повторяющая ее собственную. Юбка плавала вокруг талии, дразняще открывая очертания бедер. Сдавленным голосом он произнес: — Я не видел зрелища прекрасней. Ты похожа на водяную нимфу, русалку, слишком хрупкую и совершенную, чтобы принадлежать этому миру. Мне кажется, что ты вот-вот исчезнешь, оставив меня с моими видениями, сном, от которого я проснулся.
Ночь уже окутала Элли своими чарами, а его слова, мягкий голос только добавили волшебства. У нее было такое ощущение, словно она все еще плывет по течению, словно ее чувства подчинились этому пьянящему умиротворению и спокойствию.
— Но я настоящая, — прошептала она.
— Слишком настоящая, — согласился он. — Слишком красивая.
В его голосе было столько искренности, что Элли неожиданно преисполнилась глубокой нежности к нему. Злость исчезла без следа, осталась только ее любовь. Ничто больше не имело значения, только это.
