Лин была почти уверена, что Моргана послала ее мать, и потому теперь была застигнута врасплох. Морган, заметив ее замешательство, молчал.
— Как вы узнали, что я здесь? — наконец спросила девушка.
— Я не знал. Я просто спрашивал во всех близлежащих кибуцах. А если вас интересует, как ваш отец узнал о том, что вы в Израиле, то лучше спросите его сами, — сказал Морган, когда она открыла было рот, чтобы задать этот вопрос. — Вполне возможно, он нанял для розыска детектива, — сухо добавил он.
Лин быстро взглянула на него, не понимая, что во всей этой истории нужно лично ему. Он не производил впечатления человека, зарабатывающего на жизнь продажей своего труда: на нем были дорогие джинсы и рубашка, а на запястье поблескивали золотые часы. Да и во всем его облике было нечто такое, что выдавало в нем человека, не терпящего приказаний. Она слегка нахмурилась и спросила:
— Значит, вы друг моего отца?
Он едва заметно пожал плечами.
— Мы скорее партнеры… в некотором роде.
— Что-то не припомню, чтобы он говорил мне о вас.
Морган встал, и она тут же почувствовала себя маленькой.
— Мы познакомились несколько месяцев назад, уже после того, как вы сбежали.
— Понятно. Ну и как… как он?
— Прекрасно. — Морган явно уловил горечь в ее голосе и, внимательно посмотрев на нее, добавил уже мягче: — Он очень беспокоится о вас. И очень скучает.
Лин рассмеялась с неожиданной хрипотцой.
— Скучает? Это с его-то новой женушкой? Удивительно, как он вообще меня хватился? — Она резко отвернулась, мгновенно раскаявшись в том, что позволила себе подобную слабость при незнакомце. Она подошла к окну, но на улице уже стемнело, и ничего не было видно. Помолчав, она добавила: — Простите, вы, видимо, не в курсе того, что произошло.
— Я знаю только то, что ваш отец посчитал нужным мне рассказать, — спокойно ответил Морган. — Он сказал, что вы оказались не готовы воспринять его вторую женитьбу и что вы исчезли, не потрудившись сказать «до свидания», не говоря уже о том, чтобы сообщить, куда отправляетесь.
Она резко обернулась и посмотрела на него широко раскрытыми от злости серыми глазами.
— Это он так сказал? Что я сбежала, потому что недостаточно созрела?
— А разве не так? — спросил Морган.
Она упрямо вздернула вверх подбородок.
— Нет, я ушла потому, что не желала жить в одном доме с женщиной, разбившей нашу семью.
— Тогда зачем было забираться так далеко? Почему вы не сняли себе квартиру или что-нибудь в этом роде?
— Вы просто не понимаете, — раздраженно возразила Лин и вдруг, неожиданно для себя, спросила: — А вы знакомы с… его новой женой?
— С вашей мачехой? В общем-то, я…
— Не называйте ее так! — взорвалась Лин.
— Но ведь она вам мачеха, нравится вам это или нет, — внимательно присматриваясь к ней, осторожно заметил Морган.
— Пусть так, но мне это не нравится. Я не желаю иметь ничего общего с этой женщиной! С этой авантюристкой, с этой…
— Не продолжайте, не надо, — остановил ее Морган, хмурясь. — Я все понял.
Лин бросила на него быстрый взгляд, удивленная его тоном, и только тут сообразила, что слишком разоткровенничалась с человеком, которого едва знает.
— Простите, — сдержанно вымолвила она. — Какое вам дело до наших семейных дрязг? — Он ничего не ответил, и она продолжала: — Ну ладно, вы меня нашли. И что теперь? Донесете отцу?
— Да, но для начала прочтите это, — он вытащил из кармана конверт и протянул ей.
— Что это?
— Письмо от вашего отца.
Лин инстинктивно отдернула руки и спрятала их за спиной, плотно сцепив пальцы.
— Я не хочу его читать.
— Теперь и я вижу, что вы еще ребенок.
Она бросила на него сердитый взгляд, но письмо взяла.
— Незрелость — это не… не…
— Упрямство, — подсказал он.
Лин чуть не рассмеялась, но, взглянув на конверт, опять погрустнела.
— Я прочитаю его позже.
— Конечно. Может, покажете мне дом для гостей?
— Да, пойдемте. — Лин стряхнула с себя воспоминания о Лондоне и склоках, сопровождавших развод ее родителей, и вывела Моргана на улицу, где вокруг его освещенной фонарями машины толпилось несколько человек. — Не хотите отогнать машину? — предложила она.
— Пожалуй. Садитесь. Дверца не заперта.
Лин села рядом с ним на переднее сиденье, с удовольствием погрузившись в старомодную роскошь богатой обивки, которую дополняли отделанные под орех панели.
— Гм… Блеск! — Она откинулась на мягкую спинку кожаного кресла. — Ваша?
Морган с огорчением покачал головой.
— К сожалению… эта машина не моя, я здесь именно для того, чтобы доставить ее в Англию по заказу моего друга-коллекционера.
Она нахмурилась:
— Так, значит, вы приехали сюда не за мной?
— Конечно, нет, я же говорил. Это просто совпадение.
Лин не знала, хорошо это или плохо, но в том, что для Моргана Френча она лишь дополнительная обуза, она теперь уже не сомневалась. Задетая за живое, она показала ему, как ехать к дому для гостей, и вновь откинулась на спинку кресла, заметив его слегка насмешливый взгляд, словно он без труда прочитал ее мысли. Потом она прописала его в доме для гостей и сказала:
— Боюсь, сейчас мне придется откланяться, поскольку сегодня вечером я работаю в ресторане.
— В том самом, где я буду ужинать?
— Да. Сразу направо, около бассейна.
— Еще увидимся.
Она кивнула без особого энтузиазма:
— Возможно.
И заторопилась к ресторану, сообразив, что уже опаздывает на смену — в коммуне все были очень пунктуальны. Но никто не проронил ни слова — видимо, Амос предупредил о ее возможном опоздании. Обитатели кибуца питались вместе в общей столовой, а ресторан предназначался для приезжих. Лин работала здесь официанткой. Обычно народу было мало, но сегодня, как назло, пришла целая компания, отмечавшая чей-то день рождения, и Лин пришлось бегать туда-сюда почти до самого закрытия ресторана. Через тонкую ткань платья она все время ощущала письмо, но решила дождаться окончания смены, хотя еще не была уверена в том, будет ли его читать. Лин не стала говорить и с Морганом, когда он пришел на ужин, поскольку он и письмо олицетворяли собой тот мир, из которого она убежала, кипя от негодования. Здесь, в кибуце, она окунулась в совершенно иную жизнь — спокойную и полную смысла, с ценностями, не имеющими ничего общего с тем, что она оставила позади. Лин инстинктивно чувствовала, что стоит ей прочитать письмо, как все вокруг опять изменится.
Морган сел за ее столик, но Лин попросила подругу обслужить его.
— С удовольствием, — ответила девушка. — Это он приехал на такой красивой машине? Да и сам он очень даже ничего…
Да, он действительно красив, суровой мужественной красотой, и глаза у него необычайные. В этом Лин была согласна со своей подругой. Но сейчас Морган был для нее лишь вестником, принесшим неприятные новости. Она избегала его взгляда и облегченно вздохнула, когда он наконец покинул ресторан.
