— Как это никто? У вас есть профессия?
— Пожалуйста, не удивляйтесь, но я работаю в Голливуде… каскадером.
— Теперь понятно, почему на вас битловские сапожки.
Яхта подошла ближе. Теперь до нее было метров двести. Отличное судно.
Налетел порыв ветра. Антония подтянула шарф.
Я прикидывал, как побыстрее расколоть эту женщину. Вытянуть все, что можно, и отвалить. Потому что она явная зануда. Красивая, но противная.
— Значит, Фаусто Аррецьоне позвонил вам на работу после того, как обнаружил лист с записками Леонардо?
? Да.
— Вскоре он погиб при пожаре, который возник не случайно. Его устроил тот, кто охотится за записками Леонардо.
Ветер подул сильнее. Катер набирал скорость.
— И кто же этот человек? — спросила Антония. — Погодите… мы плывем не в ту сторону. Торчелло вон там. — Она показала налево.
Катер увеличил скорость. Я бросил взгляд на водителя. Тот поглядывал на серебристо-черную яхту и что-то говорил в микрофон рации. Теперь яхта была от нас уже в ста метрах, и катер направлялся прямо к ней. Я вгляделся. На палубе стояли трое в темных одеждах и черных очках. За рулем крепыш в рубашке навыпуск с ярким пестрым рисунком. Рядом кто-то еще, прижал к уху портативную рацию, смотрит в нашу сторону в бинокль.
Я встал. Направился в кабину.
— Что случилось, Реб? — крикнула вслед Антония дрожащим голосом.
Яхта была уже в пятидесяти метрах.
— Уходите с палубы! — приказал я.
— Но что происходит?
— Идите немедленно!
Она повиновалась, а я подошел к водителю. Он заметил меня вовремя и двинул локтем в лицо. Я поймал его предплечье, но он быстро провел боковой удар в живот. Я увернулся и ответил прямым в ребра. Водитель застонал и уронил рацию. Она упала на пол, что-то лопоча по-итальянски.
Я схватил штурвал и развернул катер налево. Водитель сильно ударил тыльной стороной кисти, целясь мне в нос, но попал в щеку. Я снова увернулся. Тогда он заглушил двигатель и выхватил из-под рубашки пистолет. Я схватил левой рукой его запястье, а локтем правой сильно двинул в бок. Он вскрикнул, наклонился вперед, уронив пистолет. Удар коленом в лицо завершил комбинацию. Было слышно, как трещат кости. Это сломался его большой нос. Водитель рухнул на пол.
Яхта подошла уже на пятнадцать метров. Я разглядел человека с биноклем. Характерная прическа. Зловещая улыбочка. Ноло Теччи собственной персоной.
Где же эта чертова кнопка запуска двигателя?
Сзади вскрикнула Антония. Я оглянулся. Двое на носу яхты целились из пистолетов.
Водитель со стоном повернул голову ко мне. Я утихомирил его еще одним ударом, потом запустил наконец двигатель, повернул штурвал налево. В этот момент две пули пробили стекло в задней части кабины.
— Подайте мне его пистолет! — рявкнул я.
— Где? Я не вижу, — нервно проговорила Антония.
— Посмотрите под ним. — Огромная яхта следовала за нами. Нос вздымался над водой, как у акулы, собравшейся поглотить добычу.
Антония подсунула руку под водителя, но сдвинуть его с места не смогла.
— Он тяжелый! Я не могу…
— Возьмите штурвал, — крикнул я.
Она вскочила на ноги, схватила штурвал. Еще две пули срикошетили от крыши. Я прижал ее голову, заставив пригнуться. Затем упал на пол, перевернул водителя и нашел пистолет. «Беретта», семизарядный. Пристроился у задней двери, ухватившись за косяк. Принял стойку, пошире расставив ноги, прицелился в одного из парней на носу и трижды нажал курок. Тот схватился за грудь и повалился на спину.
Тем временем правое окно кабины разлетелось на куски. Антония вскрикнула.
Я оглянулся.
— Вы ранены?
— Нет вроде бы!
— Тогда ведите катер вон к тому парому. — Он был от нас в трехстах метрах слева.
С яхты вели прицельный огонь, но, к счастью, пока безрезультатно. Я присел, вгляделся и дважды нажал на курок, целясь во второго стрелка на носу. Его брючина окрасилась в красный цвет, он дернулся и, потеряв равновесие, упал за борт.
— Реб! Мы подходим к парому! — крикнула Антония.
— Погодите минутку. Я подумаю!
Еще три выстрела расщепили дверную раму. Я распахнул шкаф. На глаза попалась канистра. Встряхнул. Наполнена бензином больше чем наполовину. Схватил отвертку и быстро пробил в верхней части десяток дырок.
— Что вы делаете? — спросила Антония.
— Давайте ваш шарф, — приказал я, свертывая с канистры крышку.
— Зачем?
— Давайте!
Пули ударили в кабину, разбив ветровое стекло. Водитель как-то странно дернулся. Я посмотрел. Одна из пуль попала ему в шею. Оттуда хлестала кровь, как вода из садового шланга.
Антония с ужасом смотрела на расширяющуюся лужу крови.
— О Боже!
— Они по ходу дела пришили своего, — пробормотал я.
С палубы парома туристы глазели на нас. Показывали пальцами.
Я засунул большую часть шарфа в канистру. Залез в карман водителя, нашел зажигалку.
— Что теперь? — спросила Антония, низко наклонившись к рулю. Ветер трепал ее длинные волосы.
— Обогните паром и подходите ближе. Потом подрежьте яхту на полной скорости.
— Но в нас стреляют!
— На полной скорости!
Я перебрался на корму. В одной руке «беретта», в другой канистра. Третий человек поднял автомат. Прицелился. Но выстрелить не успел. Я пустил две оставшиеся пули, и они обе попали ему в солнечное сплетение. Он упал назад и скрылся из виду. Я бросил пистолет.
Антония на полном газу обогнула паром. Яхта такой вираж проделать, конечно, не смогла. Пришлось замедлить ход. На это я и рассчитывал.
Ноло Теччи лихорадочно полез во внутренний карман черной кожаной куртки.
Я поджег шарф, размахнулся канистрой, как диском, и швырнул. Она перелетела сияющее ограждение яхты, упала на палубу и взорвалась с огромным шумом.
Антония за это время выровняла катер и повела в открытое море.
Я заглушил двигатель, только когда мы отошли в Венецианский залив миль на пять. Уселись на палубе, потные, грязные. Смотрели друг на друга.
Только сейчас я смог разглядеть ее глаза. Очень выразительные. Миндалевидной формы, глубокие.
Из кабины донесся хрип рации. С яхты продолжали вызывать водителя.
Антония вздрогнула. Я осмотрел все вокруг — ни одного судна, даже на горизонте. Затем сходил в кабину, поднял с пола рацию, стараясь не наступить в кровь, вернулся на палубу.
