Клара снова почувствовала на себе испытывающий взгляд пожилой женщины.
— Да? А в каком плане?
— Мы вдвоем будем присматривать за Марком, правда? Ты на работе, а я дома. Мы хорошо поладим. Пойдем, посидим на солнышке.
Дверь кухни выходила прямо на вымощенный двор, уставленный кадками с разноцветной геранью и заканчивающийся рядом гаражей и конюшен. Несколько дверей в стойла были широко распахнуты, и две или три лошади, вытянув головы, тихо заржали, когда две женщины сели на деревянные скамеечки под окном кухни.
— Ты знаешь о благотворительной работе Марка? — Грета сделала большой глоток чая.
— Я знаю о концерте в Чилинхеме на следующей неделе.
— Ха! Это ничто! — Она иронически фыркнула. — Это только показывает, как мало люди знают о том, сколько он делает хорошего. Он отчисляет тысячи фунтов на благотворительность, и даже ты не знаешь об этом, хотя считаешься его секретаршей!
— Расскажи мне об этом, — поспешно сказала Клара, не желая навлечь на себя гнев этой женщины, но в этот момент раздался телефонный звонок в доме, и Грета, поставив свою чашку на столик, исчезла за дверью.
Она долго не возвращалась, поэтому Клара, облокотившись на стену, подставила лицо теплым солнечным лучам, закрыла глаза и расслабилась. Пчелы жужжали между цветами над головой Клары и исчезали под карнизом.
Внезапно ею овладела дремота, и она была рада этой короткой передышке, которая давала ей возможность собраться с мыслями. И Грета, и дом явились для нее полной неожиданностью. Это все вступало в противоречие с тем, что она ожидала от Марка и его понимания современной беспокойной жизни. Это место было таким мирным, это был приют для красоты и спокойствия, который манил к себе Клару.
Ее вывело из этого мечтательного состояния настойчивое тихое ржание одной из лошадей в конюшне напротив. Она неохотно открыла глаза, встала, потянувшись, и прислушалась. Клара слабо услышала издалека, что Грета все еще разговаривает по телефону, поэтому, пройдя через двор, она подошла к конюшне.
Чалая лошадь вытянула голову вперед, фыркая и шевеля губами, Клара протянула руку и нежно погладила ее по носу.
— Привет, — прошептала она. — Что ты за прекрасное создание.
Привлеченная внезапным шумом, лошадь вскинула голову, и Клара тоже приподняла голову, прислушиваясь. Она быстро догадалась, что они обе услышали стук копыт и звук голосов в безмолвной тишине дня.
Минутой позже две лошади рысцой простучали копытами по мощеному двору. Их седоки были увлечены легкой дружеской беседой. Рядом с ними бежали вприпрыжку две огромные собаки, которые тут же направились к желобу с водой.
Клара увидела Марка первая, когда ой еще ее не заметил. Она бросила беглый взгляд на его спутника, не придав значения тому факту, что это была женщина. Клара, взглянув на Марка, уже ничего не замечала вокруг, так как не могла отвести от него глаз.
Он так был не похож на того Марка, которого она ожидала увидеть. Неужели этот человек, сидящий верхом на черном чистокровном жеребце, с непокрытой головой и темными волосами, развевающимися от ветра, и был тем Марком, которого она знала? Или это его очередной имидж, созданный для того, чтобы поражать воображение того, кто может здесь его увидеть.
Одетый в кремового цвета бриджи для верховой езды, черную рубашку и специальные кожаные ботинки, он, казалось, слился с лошадью воедино, представляя с грациозным животным одно целое.
Это очарование длилось до тех пор, пока их взгляды не встретились, когда он, придержав лошадь, наклонился вперед, чтобы похлопать ее по шее.
Она не была уверена в его реакции, когда он наконец увидел ее. Было ли это радостью или просто удивлением? Но какое бы чувство не отразилось на его красивых чертах лица, оно быстро сменилось тревожным вопросом.
— Что случилось, Клара? Что-то не так?
Он спешился и протянул поводья конюху, откуда-то неожиданно появившемуся, когда Марк шел через мощеный двор туда, где она все еще стояла, поглаживая одной рукой шею чалой кобылы.
— Джаспер послал меня, — ответила Клара. — Мы получили Германский контракт. Он сказал, что его сегодня же необходимо отправить.
— Джаспер прав, это очень важно, — его голос, оживившийся от упоминания о его бизнесе, вдруг смягчился, когда он взглянул на Клару.
— Тебе нравятся лошади?
— Я люблю их с детства.
Он угрюмо усмехнулся:
— Ты хочешь сказать, что у нас есть что-то общее? — не дожидаясь ответа, он добавил: — Ты ездишь верхом?
Она кивнула.
— Да, когда выдается такая возможность.
Она оглянулась и впервые за это время обратила внимание на его спутницу. Женщина, все еще сидя верхом, смотрела на Марка отсутствующим взглядом своих больших черных глаз. На ней был наряд для верховой езды: темно-голубой вельветовый пиджак, широкополая шляпа и кремовые облегающие брюки. Ее черные волосы, очевидно очень длинные, были аккуратно собраны на затылке при помощи сетки для волос. По ее оливковому цвету лица можно было догадаться, что она иностранка, испанка или откуда-нибудь со Среднего Востока. Но то, что больше всего поразило Клару, была ее неотразимая красота.
На одно мгновение Клара страстно пожелала, чтобы на ней было что-нибудь другое, а не ее деловой опрятный голубой костюм и белая блузка. Она заставила себя не думать об этом, когда Марк, после того, как помог женщине спуститься с лошади, повернулся опять к ней.
— Клара — это Сирена, Сирена — это Клара, моя секретарша.
В первый раз она услышала, как он представляет ее своей секретаршей. И внезапно ей стало до смешного приятно. Но он не сказал, кем ему является Сирена. Была ли она его последним увлечением?
Дальнейшие размышления на этот счет оказались невозможны, так как в этот момент на пороге появилась Грета, красноречиво размахивая руками.
— Нам лучше пойти в дом и просмотреть этот контракт, — сказал Марк, когда они все вошли за Гретой в дом.
— Я сделаю еще чаю? — Улыбнулась Грета, посмотрев на Марка и Сирену.
— Спасибо, Грета. — Марк, направившись в холл, остановился у двери, ведущую в левое крыло здания, пропуская Клару. Проходя, она услышала, что Марк что-то шепнул Сирене на ухо, и, обернувшись, она увидела, что черноволосая красавица взбежала по лестнице, ведущей на верхнюю галерею.
Марк провел Клару в комнату, которая, очевидно, служила гостиной. Она была обставлена с тем же изысканным вкусом, как и все поместье: глубокие диваны с покрывалами в цветах и утонченная мебель из розового дерева. В одном углу комнаты стоял резной изысканный камин, в другом, на фоне двустворчатых окон с вельветовыми портьерами, — впечатляющих размеров пианино. Его крышка была приподнята, и когда Марк пригласил Клару сесть, она испытывала непреодолимое желание коснуться клавишей рукой.
Собаки проследовали за Марком в комнату и по его команде растянулись на богатом персидском ковре с сочными красками перед камином. Марк взял протянутую ему Кларой папку и вынул контракт, подойдя к окну, где следующие пять минут читал его в тишине.
Предоставленная своим собственным мыслям, Клара опять стала размышлять о роли Сирены, которая, казалось, чувствовала себя как дома в загородном поместье Марка. Клара была удивлена, что никто в МДМ даже не упоминал о Сирене. Обычно всегда ходит много слухов и предположений о его очередном увлечении, если не среди его служащих, то в падкой на сенсационные новости прессе или среди его поклонников. Кларе казалось, что всем было известно о его предполагаемом романе с моделью Беверли О'Нил, но Клара никогда ничего не слышала об этой женщине. Она, должно быть, модель или, возможно,
