Балы, собранья, зрелища покинув. Но адская разорвалась машина Под нашей спальней. Сыном тяжела, Дрожала я за каждый шаг супруга, Любимого хотела я собой Укрыть: не ел, не пил, не спал он, Покуда я не съем, не выпью, прежде Чем он, не лягу на кровать. Однажды От свекра мы в карете возвращались, Ребенок был у груди. Князь Игнат Шинель свою на плечи мне накинул… Вдруг просвистела сквозь окошко пуля, И вздрогнул сын, и челюсти его В предсмертной судороге грудь мне сжали… Вскричал тогда непозабытый голос: — Вон из кареты! Вот он, губернатор! — Треск выстрела — и умер князь Игнат… Старая монахиня
Оставь воспоминанья. Ночь идет. Игуменьи Оларии останки Пора предать святому погребенью. Молодая монахиня
(не слушая)
Царю небесный, разве твой чертог, Прибежище измученных, — надежней, Чем крепкие земных царей замки? Укрылась я от мук в монастыре,— Но тот же враг, захлебываясь кровью, Мальчишка, сын убийцы князь Игната, Клыком изрыл смиренную обитель И скотским в ней навозом наследил. Ужели прав был старый ловчий деда, Что крепостные помнил времена? Мне, девочке, твердил он: «От медведя Коль хошь уйти, так надо на медведя Идти, дружок». Монахини опускают труп в могилу.
Старая монахиня
Так, господи, помилуй! Воззрят на тя, которого пронзили… Евангелья за упокой читайте! Монахини
(читают)
«…Убить его искали иудеи За то, что он не только нарушал Субботу…» Старая монахиня
(читает)
«…Истинно вам говорю, Аз воскрешу его в последний день…» Сестра Рипсимия, молись! Молодая монахиня
«Огонь, Огонь пришел я низвести на землю!» Монахини
(меж собой)
Воистину сестра ума лишилась! Читает «в запаление огня» Взамен «за упокой». Отшельник
(незаметно вышел из-за деревьев)
Эй, бог вам в помощь! Кого хороните, святые жены? Старая монахиня
