было немедленно объяснить Укену опасность хотя бы прикосновения к «улиткам». «Бургут» стоял уже лишенный связи, со всех сторон к нему медленно стекались «улитки». Адам — а это был он — подошел к кораблю. Укен открыл люк, Адаму пришлось забраться в блок и там давать пояснения Укену.
Тем временем мы настроили прибор, который успели сконструировать специально для борьбы с «улитками». Есть у них слабое место — очень чувствительны к электрическим разрядам, действующим на определенные точки их тел.
Потом небольшая возня под днищем «Бургута» — и вот наконец посадочный блок в полной безопасности, а вместе с ним и мы.
— Олмос Азизович, — проговорил Шахбоз, — «Бургут» стартует с Ренэ. Через полчаса нас на «Алмазе» будет уже шестеро.
— Хорошо, Шахбоз. Проследи за полетом.
Сам же он взял Старка за руку, и они отошли в сторону от пульта.
— Пит, что представляют собой эти камни, эти «улитки»?
— Видишь ли, Олмос, у нас было слишком мало возможностей для их исследования. Кое-что мы, конечно, сделали, но этого слишком мало, чтобы делать окончательный вывод.
— Ну а предварительные соображения?
— Предварительные соображения… «Улитки» умеют передвигаться. Они поглощают энергию своей звезды. Каким-то образом разлагают металл. Они даже сообразительны. Здесь ведь часты песчаные бури. Вот «улитки» и пробуравили для себя по всему плато луночки и при приближении урагана опускают в них свои присоски.
— Ты говоришь о них как о живых существах?
— Вероятно, так оно и есть. Мы, люди, привыкли мыслить в определенном диапазоне. Повсюду в космосе мы ищем органическую жизнь. Наша самая большая мечта — отыскать обитаемую планету, жители которой дышат кислородом, делятся на мужчин и женщин, и вообще похожи на нас как две капли воды. Но почему не предположить, что есть и другая жизнь?
— Иными словами, тайна Ренэ так и не разгадана?
— Нет.
— Но разгадать ее нужно.
Старк огляделся.
— Просторно у вас тут. Так я, пожалуй, больных отправлю, а сам останусь на «Алмазе». Да и из ребят кое-кто, думаю, захочет остаться.
Азизов радостно заулыбался:
— Я не против.
Он подошел к пульту.
— Шахбоз, у нас на борту гости. Должны же мы проявить гостеприимство.
— Обязательно проявим. Жаль только, что Укен немного задержался. Он большой мастер по этой части.
— А мы его подождем. Наши гости никуда не спешат. Да и мы не завершили дела, ради которого прилетели сюда. Так ведь, Старк?
Старк склонил голову в знак согласия.
II. К «ЧЕРНОЙ ДЫРЕ»
О «черных дырах» достоверно известно лишь то, что о них достоверно ничего не известно.
Теперь, когда дело было сделано, он наконец-то мог хорошенько отдохнуть. Правда, спать Азизов не собирался. Не верилось, что после такого нервного напряжения сумеет быстро заснуть. Он решил просто полежать в своей каюте и неторопливо поразмыслить о событиях сегодняшнего дня. Однако неожиданно для самого себя уснул и проспал шесть часов как младенец — без сновидений.
Его никто не беспокоил. Видимо, спасенный экипаж «Фотона» спал еще крепче, впервые за два года оказавшись в абсолютной безопасности.
Азизов открыл глаза, потянулся, сел на пружинящей постели. В груди разливалась приятная истома. Азизов был горд, счастлив и растроган. До чего же это здорово, что в соседних каютах сейчас ворочаются с боку на бок, храпят, посвистывают во сне спасенные тобою товарищи!
Расслабленный Азизов вышел в коридор, выглянул в широкий иллюминатор. Внизу величественно проплывал оранжево-красный диск Ренэ. Так-так. Неужели на планете и вправду обнаружена неорганическая жизнь? Или же это всего-навсего какие-то особенные физико-химические реакции? С завтрашнего дня они приступят к детальным исследованиям. А сегодня полный отдых. Покой и тишина. И ни слова о Ренэ, о Годво, о космосе. Физические возможности человека в отличие от воображения не беспредельны. Насвистывая веселую песенку, он прошел к центральному пульту. Сейчас вахту нес Шахбоз Муратов. Зная, что нынешнее дежурство не более чем формальность, Азизов приблизился к Шахбозу и уже хотел дружески похлопать пилота по плечу, когда тот обернулся. Выражение лица дежурного было тревожным, и это сразу же передалось Азизову.
— Что случилось? — негромко спросил он, делая резкое движение плечами, как бы стряхивая с себя остатки сна.
— Срочная космограмма, командир. Только что принял, — ответил Шахбоз.
Азизов взял пластину космограммы. То, что он прочитал, бесконечно удивило его.
Азизов задумался. Вот те раз! Удружил Валентин Денисович, ничего не скажешь! Но что все это значит? Ведь у них уже был план, четкий и конкретный. Через два месяца ожидалось прибытие второго корабля с Земли. А тем временем они — экипаж Азизова и команда Пита Старка — собирались заняться исследованиями на Ренэ… И потом, что значит «готовьтесь к отлету»? Земле прекрасно известно, что на «Алмазе» только 15 экспресс-камер, а космонавтов с учетом спасенных — 17… Нет, возвращение на Землю без второго корабля невозможно. А плоды упорных трудов Пита и его товарищей? Взять и бросить на произвол судьбы? А наконец, загадка черных камней-»улиток»?
Азизов по давней привычке помассировал подбородок. Человек в высшей степени дисциплинированный, обладающий повышенным чувством ответственности, он, получив нелогичный приказ, всегда настаивал на необходимых разъяснениях. Правда, подобные приказы приходили редко.
— Может быть, наше донесение исказилось? — с тайной надеждой спросил он Шахбоза. — На Земле что-то неправильно поняли и, в свою очередь, проявили ненужную осторожность?..
— Исключено! — с уверенностью произнес пилот. — Вот подтверждение о приеме.
Азизов вздохнул.
— Придется еще раз выходить на связь. Черт побери, сколько энергии попусту выбрасываем на ветер! Ладно, готовь аппарат.
Космограмму он постарался составить как можно лаконичнее, памятуя, что каждое лишнее слово, переданное на Землю, — это энергия, запасы которой на «Алмазе» были отнюдь не безграничны.
