Оба космонавта посмотрели на него с такой укоризной, что робот сконфуженно замолчал.
Внезапно Азизов стремительно подошел к Беганасу и потребовал:
— Что ты сказал? Повтори!
Робот совсем растерялся:
— Да я просто так сказал… Не подумав… Я больше не буду, честное слово… Меня просто настроили таким образом. Я не виноват. Иногда чувствую, что говорю глупость, а удержаться не могу…
Он продолжал бы оправдываться и дальше, но совершенно неожиданно Азизов улыбнулся и дружелюбно погладил робота по квадратному плечу.
— Молодец, Беганас! Толковую мысль подсказал!
Беганас, хотя ничего и не понимал, тут же принялся улыбаться и бахвалиться:
— Вообще-то, если подытожить, сколько хороших идей родилось в моей мозговой коробке, так не хватит всех ячеек памяти во Вселенной! — Сказав это, он крякнул, сообразив, что переступил все пределы нескромности, и потупил взор.
— Что за идея? — спросил Адам, почувствовавший по тону командира, что искомое, возможно, найдено.
— Ты говорил, что «улитки» с жадностью набросились на «Фотон», верно?
— Да, обглодали его в момент.
— Видимо, металл в чистом виде на Ренэ большая редкость?
— Во всяком случае, в районе плато нам его обнаружить не удалось.
— Вот я и предлагаю…
— Угостить неоргаников металлом?
— Да. Вернее, честь этого открытия по праву принадлежит нашему другу Беганасу. — Он с шутливой почтительностью склонил голову перед роботом.
Робот был на седьмом небе от счастья. Нечасто электронно-позитронным машинам, даже таким сложным, как Беганас, приходится слышать подобные слова.
Робот все еще переживал свой триумф, когда люди занялись обсуждением деталей своего проекта.
— Что мы сумеем им предложить? — спросил Азизов.
— Пройдем в «Бургут», — предложил Адам. — Авось что-нибудь сыщется.
Тут же, не теряя времени, они направились в посадочный блок.
— Вообще-то, это наилучший вариант, — с жаром говорил Адам. Во-первых, мы даем им знать, что осведомлены о важности для них металла. Во-вторых, что ни говори, это подарок, дар, то есть акт доброй воли. В-третьих, это практичный подарок, который можно использовать для дела. В-четвертых…
Они поднялись в «Бургут» и открыли камеру, где хранились аварийные запасы материалов и инструмента. Недостатка в металлах здесь не было. Десятки различных металлов в виде листов, слитков, проволоки, брусков были аккуратно уложены в прозрачные контейнеры.
— Что же нам отобрать? — задумчиво спросил командир. — Ты не обратил внимание, какие именно металлы вызвали повышенный аппетит «улиток»?
— Медь и серебро.
— Отлично. Тогда именно их и возьмем.
— Да. Но в каком виде?
— Я предлагаю в виде брусков. Что ни говори, у брусков объемная геометрическая форма, которую можно придать только искусственным путем.
Тут же они погрузили в «Беркут» несколько брусков серебра и меди.
— А где мы их сложим?
— В конце трассы. Там же, где они поставили вездеход.
Обнадеженные удачной идеей, люди заметно успокоились и только тут заметили, что над плато уже давно наступила темная ночь. Где-то там, в темноте, слышался шорох, видимо, «улитки» полезли на «дойку».
— Все же времени терять не будем, — проговорил Азизов. — Сейчас быстренько пообедаем, то есть поужинаем, правильнее сказать, подкрепимся стряпней Беганаса — и в путь! Выложим бруски, а завтра утром проверим, как на них отреагировали.
Точно так же горели внизу — в долинах — огненные трассы, вспышки пламени то тут, то там неярко освещали причудливо изрезанные горные хребты.
Адам аккуратно приземлил «Беркут» неподалеку от конечного черного камня.
Космонавты вынесли из вездехода пластмассовую подставку, похожую на невысокий столик, и разложили на ней в ряд привезенные бруски металла.
По-прежнему местность вокруг казалась пустынной и безжизненной.
— Послушай, командир, — непривычно тихим голосом проговорил Адам, что, если тут неподалеку установить несколько кинокамер? Скрытно…
Азизов отрицательно покачал головой.
— Нет, Адам, — мягко сказал он. — Это ведь не охота на диких зверей. Ты понимаешь?
— Извини, командир.
Даже густая темень не могла скрыть того, что Адам покраснел.
— Я опять поспешил, но это в последний раз, обещаю.
Вернувшись, они поспали около трех часов и задолго до рассвета были снова в пути. Обоим не терпелось поскорее увидеть, что с металлическими брусками. Азизов все же предложил не форсировать события и отправиться в путь с таким расчетом, чтобы оказаться в долине с первыми лучами Годво. … Пластмассовую подставку они увидели в телескоп еще издалека, но различить, лежат ли на ней бруски, пока не удавалось.
Адам вел вездеход над самыми скалами и то и дело поворачивался к Азизову, который не отрывался от окуляра.
— Ну? Видно что-нибудь?
— Пока нет.
Наконец командир откинулся на спинку кресла, отвернув от себя телескоп. По его виду Адам все понял, однако задал бестолковый вопрос:
— Лежат?
— Да.
— Выходит, они не поняли?
— Возможно.
— Или не захотели понять?
— Но зачем тогда они восстановили вездеход?
— Из чувства гуманизма, свойственного всем высокоразвитым цивилизациям.
Адам вздохнул:
— Значит, они нам не доверяют… А жаль… Тем самым они губят себя… — Он с силой ударил кулаком по панели: — Это все по моей вине! Я виноват!
— Нет, Адам. Тут что-то другое, — задумавшись, ответил командир.
Адам мягко посадил «Беркут». Оба космонавта вышли на поверхность Ренэ и подошли к подставке с брусками. Сомнений не было. Бруски те самые, с «Бургута». Вон и клеймо стоит на торце.
— Может быть, они их не видели? — предположил Адам.
— Не думаю. Ведь бруски лежат на том самом месте, где стоял вездеход. Неорганики наверняка контролируют эту точку. Во-первых, их не могло не заинтересовать, вернемся мы за вездеходом или нет, заберем его или нет. Мы вернулись, забрали его, получив тем самым информацию. Мы приняли решение передать неорганикам эти предметы. Как лучше это сделать? Конечно, поместив их в ту же точку, в которой произошел косвенный контакт.
