твари хотят, а? Вот поймем их намерения, тогда и думать будем, откуда они взялись. А еще лучше…
— Да цель-то ясна, брат! — Ашот оборвал товарища на полуслове. — Слизни хотят человечество поработить. Подчинить всех поголовно, хозяевами на планете стать, а мы чтоб рабами у них. И мы, и вообще все живое. Тоже мне вопрос! Что тут непонятного? А раз так, то возвращаемся к вопросу, заданному…
Но они так ни к чему и не вернулись. Потому что по лобовому стеклу размазало здоровенную ворону, когти скользнули по гладкой поверхности, марая ее кровью.
Мариша вскрикнула и вжалась спиной в сиденье.
Данила от неожиданности ударил по тормозам.
И тут же черное облако накрыло внедорожник. Птицы били клювами по стеклам, когтили броню, расшибались насмерть, голосили, каркали, размахивали крыльями. Их было так много, что они собой заслонили небесный свет.
— Без паники, — спокойно сказал Равиль, но его, похоже, услышал только Дан, ибо остальных паника таки охватила.
Никифор запричитал, хлопая себя по ляжкам. Ашот полез в багажник за автоматом, Мариша последовала его примеру. При этом, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, она умудрилась ткнуть локтем в кнопку стеклоподъемника — и стекло с жужжанием поползло вниз!
Дан отреагировал мгновенно — оттолкнул локоть девушки и еще раз нажал на кнопку, чтобы «пробоина» закрылась. Но две зомбовороны таки успели проникнуть в салон.
Сложив крылья, одна птаха впилась когтями Ашоту в куртку на спине, но толстяк не растерялся — прижался вместе с ней к своему сиденью, только кости хрустнули. Вторую ворону поймал Равиль. Она успела клювом расковырять ему палец, прежде чем он свернул ей шею.
— Ты чего?! — Данила встряхнул Маришу и влепил ей пощечину. На щеке ее отпечаталась пятерня.
— Дурак! — Мариша вырвалась и села ровно. — Клешни не распускай, а не то!..
— На-ка, подержи. — Равиль протянул ей птичий труп.
Девушка рефлекторно взяла, а потом брезгливо отбросила черное тельце на «торпеду». Ашот добавил туда же свой трофей. Слизни дергались на воронах, пытаясь отсоединиться. Нервная система, которая больше не откликалась на указания, раздражала паразитов так же сильно, как сами паразиты — людей.
Данила потянулся за ножом, чтобы покромсать слизней.
— Не надо, — остановил его Равиль.
— Почему это?
— Потому что не надо. Потому что иначе воронье совсем не улетит.
Тогда Ашот достал из багажника кусок брезента, под которым лежали рюкзаки доставщиков, и протянул Равилю:
— Прикрой, что ли, эту мерзость.
Птицы вились вокруг внедорожника, не проявляя ни малейших признаков усталости. Интересно, сколько они смогут пробыть в воздухе без посадки и пищи?
— Да как они узнают, что я…
— Они узнают.
Данила пояснений Равиля не понял, но решил, что тот неспроста велел оставить слизней в покое. Равиль вообще ничего не делал просто так. И непонятно, хорошо это или плохо. С ним вообще многое непонятно — к примеру, почему он никогда не снимает солнцезащитные очки, даже в полнейшей темноте. И шляпу не снимает. Оно, конечно, особого повода раздеваться не было. Еще чуток — и все в «хаммере» будут пованивать, ибо с личной гигиеной на Территориях не особо, душевые кабинки по пути еще не попадались. Но доставщиков к этому готовили, а вольники на то и вольники, чтобы плевать на условности и отсутствие удобств.
— Мне надо выйти. — На Маришу было жалко смотреть: сказав это, она покраснела, что называется, до корней волос. Только сейчас Дан обратил внимание, что на лице ее отсутствовала боевая раскраска — макияжа не было совсем. И хуже от этого личико не стало.
— В смысле? — Данила действительно не понял, что она имела в виду. Его целиком занимали вороны, из-за которых ехать стало попросту невозможно. То есть поддать газку легко — и легче легкого слететь с дороги в кювет. Ведь из-за черной тучи перьев и тел обзора не было ни спереди, ни сзади, ни с боков. Дробь когтей и клювов о броню и стекла тоже нервировала Дана. Вроде понятно, что «хаммер» приступом не взять, но все же как-то не по себе.
Мариша покраснела еще больше, хотя куда уж больше.
— В том самом…
Ашот позади громко кашлянул в кулак. Данилу наконец озарило:
— А-а, ты в этом смысле… Организм, значит, требует… Ну так давай. Подумаешь, обычное дело. Нас же этому учили. Только ты вроде тогда болела…
— Я лучше умру, чем тут, перед вами!.. Всё! Я выхожу!
— Сиди! — Дан понял, что девушке приспичило всерьез, а гордостью она всегда отличалась чуть ли не болезненной. — Ашот, в багажнике какое-то шмотье было. Давай его сюда, одеваться будем. Всё, что есть, нацепим. Каски еще были, я видел, головы прикроем. А бронежилетов нет? Есть?! Так давай! Типа как космонавты раньше выходили в скафандрах в открытый космос. Ну, вот и мы будем как те космонавты…
Откровенно говоря, Данила не верил в эту затею. Точнее, считал ее полнейшей авантюрой. Выходить сейчас из внедорожника — настоящее самоубийство. Лучше уж обделаться. Кстати, именно на это он как раз и рассчитывал — потянуть время, мол, надо организовать защиту, одеться, оружие проверить, ведь нельзя же с бухты-барахты… А там и проблема рассосется — выйдет из организма! — сама собой. Если б еще Ашот не хихикал, было бы вообще замечательно, а то довел девчонку до истерики.
— Равиль, будь добр, подай каску Марише.
Но вольник не поддержал игру Дана:
— Потерпеть надо. Минут пятнадцать. Потом они улетят.
— Но я не могу столько терпеть!!!
Дан незаметно подмигнул Равилю — мол, дружище, чего ты, сделай доброе дело.
— И не надо тут подмигивать! — взвизгнула Мариша.
Да, ей досталось в последнее время. Сначала клетка, теперь вот конфуз. Данила в аналогичной ситуации действовал бы не сомневаясь — телу не прикажешь. Но очень хорошо, что не он оказался в щекотливом положении.
— Всё, выхожу!!!
— Я пойду вместе с ней. Только вот приоденусь, — продолжал тянуть время Дан.
Он не очень-то верил, что Мариша действительно собралась покинуть «хаммер», обрекая себя тем самым на лютую смерть. Ей просто нужно было настроиться, смирить свою гордость — вот она и закатила концерт по заявкам с показным трагизмом.
— Погодите, молодые люди. — Равиль бы спокоен, как кирпич в кладке. И его невозмутимость передалась Марише — она замерла, по телу ее прокатывалась мелкая дрожь.
Вольник сидел вполоборота к Никифору, но Дану показалось, что он каким-то образом отдал живчику приказ — Никифор тут же засуетился, нырнув по пояс в багажное отделение. Неужто каски с бронежилетами выискивал? Дан не угадал — Никифор нашел кое-что получше.
— Что за хрень? — спросил Ашот, разглядывая баллоны, гибкий шланг и нечто вроде брандспойта. — Неужели это то, что я думаю? Их же еще во Вьетнаме использовали?!
— Огнемет Эм два А один тире семь, подарок товарищей из НАТО. — Равиль чуть-чуть опустил стекло на дверце — ровно настолько, чтобы просунуть в щель дуло «брандспойта». — Смеси мало, но должно хватить.
И ее таки хватило.
Ярко-оранжевая струя ударила в черное облако, всколыхнула его, растеклась сразу во все стороны. Равиль едва успел убрать дуло и поднять стекло — казалось, сам «хаммер» горел, пламя бушевало вокруг него. Зомбовороны, на которых пылала горючая смесь, сталкивались в воздухе с сородичами, размазывая по
