Колымские тетради

Когда следу звериному
Доверяться не надо,
Когда горю старинному
Нет конца и преграды.

Твои речи — как требники —
Среди зла и бесчинства,
«Миротворец враждебников
И строитель единства».

Вот две — две капли дождевые

Вот две — две капли дождевые,
Добравшиеся до земли,
Как существа вполне живые
Раскатываются в пыли.

И ветер прямо с поднебесья
Бросает ключ от сундука,
Где спрятаны все звуки леса,
Ночная летняя тоска.

Сундук открыт — и вся природа,
Сорвав молчания печать,
Ревет о том, что нет исхода,
И листья пробуют кричать.

Осины, вырванные с мясом,
Ольхи пугливый голосок,
И сосны, стонущие басом,
Клонящиеся на песок…

Но буре мало даже шквала,
Она хватается за скалы —
Хрустит и крошится гранит.
И в ветре слышен звук металла,
Когда он с камнем говорит…

Пусть я, взрослея и старея

Пусть я, взрослея и старея
В моей стосуточной ночи,
Не мог остола от хорея,
Как ни старался, отличить.

Но иногда оленьи нарты
Сойти, мне кажется, могли
За ученические парты,
За парты на краю земли,

Где я высокую науку
Законов жалости постиг,
Где перелистывали руки
Страницы черных, странных книг.

Людское горе в обнаженье,
Без погремушек и прикрас,
Последнее преображенье,
Однообразнейший рассказ.

Он задан мне таким и на дом.
Я повторяю, я учу.
Когда-нибудь мы сядем рядом —
Я все тебе перешепчу.

Когда, от засухи измучась

Когда, от засухи измучась,
Услышит деревянный дом
Тяжелое дыханье тучи,
Набитой градом и дождем.