Колымские тетради

Границе совести моей.
Кровавый след зальет страницы,
Что так тревожили друзей.

Когда теряется дорога
Среди щетинящихся гор,
Друзей прощают слишком много,
Выносят мягкий приговор.

Но есть посты сторожевые
На службе собственной мечты.
Они следят сквозь вековые
Ущербы, боли и тщеты.

Когда, в смятенье малодушном,
Я к страшной зоне подойду,
Они прицелятся послушно,
Пока у них я на виду.

Когда войду в такую зону
Уж не моей — чужой страны,
Они поступят по закону,
Закону нашей стороны.

Чтобы короче были муки,
Чтобы убить наверняка,
Я отдан в собственные руки,
Как в руки лучшего стрелка.

Воспоминание

Колченогая лавчонка,
Дверь, в которую вошла
Драгоценная девчонка,
И — как будто не была.

Дверь до крайности заволгла
И по счету: раз! два! три! —
Не хотела слишком долго
Открываться изнутри.

И, расталкивая граждан,
Устремившихся в подвал,
Я тебя в старухе каждой,
Не смущаясь, узнавал.

Наконец ты появилась,
Свет ладонью затеня,
И, меняя гнев на милость,
Обнаружила меня.

Ты шагала в черной юбке
За решительной судьбой.
Я тащил твои покупки,
Улыбаясь, за тобой.

Свет таких воспоминаний —
Очевидных пустяков —
Явный повод для страданий
И завышенных стихов.

А стихи ведь только средство,
Только средство лишний раз
Ощутить твое соседство
В одинокий зимний час.

Какой же дорогой приходит удача?

Какой же дорогой приходит удача?
Где нищенка эта скулит под окном?
И стонет в лесу, захлебнувшись от плача,
От плача по самом земном?

Неправда — удача дорогою воли
Идет, продвигаясь, вершок за вершком,