Колымские тетради

Хоть он почти из преисподней
Летел почти под облака.

И где искать причин упадка?
На даче? В Сочах? Или там —
В дырявой бязевой палатке,
Где люди верят только льдам.

Где им подсчитывают вины
И топчут детские сердца,
Где гномы судят исполинов,
Не замолчавших до конца.

И все стерпеть, и все запомнить,
И выйти все-таки детьми
Из серых, склизких, душных комнат,
Набитых голыми людьми.

И эти комнаты — не баня,
Не пляж, где пляшут и поют:
Там по ночам скрипят зубами
И проклинают тот «уют».

И быть на жизнь всегда готовым,
И силы знать в себе самом —
Жить непроизнесенным словом
И неотправленным письмом.

Какой еще зеленой зорьки

Какой еще зеленой зорьки
Ты поутру в чащобе ждешь?
Табачный дым глотаешь горький,
Пережидая дымный дождь?

Ты веришь в ветер? Разве право
На эту веру ты имел?
Оно любой дороже славы,
Оно — надежд твоих предел.

А лодка билась у причала[69]

…А лодка билась у причала,
И побледневший рулевой
Глядел на пляшущие скалы
И забывал, что он — живой.

И пальцы в боли небывалой,
Не ощущаемой уже,
Сливались с деревом штурвала
На этом смертном рубеже.

И человек был частью лодки,
Которой правил на причал,
И жизнь была, как миг короткий,
По счету тех земных начал,

Что правят судьбы на планете,
И, воскрешая и губя,
И лишь до времени в секрете
Способны выдержать себя.

И вот, спасая наши души,
Они проводят между скал
Лишь тех, кто только им послушен,
Кто жизни вовсе не искал…

Что песня? — Та же тишина

Что песня? — Та же тишина.
Захвачено вниманье